— Мне то же самое, — попросила Гаро полнотелого, потного хозяина заведения по кличке Пухляк.

Он отгонял мух от пивной лужи на длинном столе. Гаро каждый раз, разглядывая его мясистое, поросячье лицо, ловила себя на мысли, что вместо маленького, почти незаметного между пухлых щек, носика ему бы больше подошел свиной пятак.

Пухляк лишь удивленно повел бровью: обычно ныряльщицы из гоэм тетушки Зейры пили газировку, и им не полагалось ничего иного, кроме воды.

— Тебе нельзя, — сухо отрезал хозяин.

— А ему можно? — Гаро кивнула на друга, который, услышав знакомый голос, медленно приоткрыл глаза и повернул к ней голову.

— Ему можно.

— Ну тогда повтори ему.

— Он это еще не допил, — не сдавался пухляк.

Гаро бесцеремонно схватила кружку Моол Тана и одним глотком разделалась с его содержимым.

— Допил. Наливай.

Пухляк усмехнулся, изумившись наглости и находчивости девушки, но опустевшую тару обновил, налив из десятиведерного дубового бочонка, стоявшего за спиной.

— А-а-а, ты, — угадал Моол Тан.

— Я. А с тобой-то что, дружок?

Гаро знала, что ему достаточно пары глотков, чтобы опьянеть в хлам, да и без повода он не пил. Хорошо, что он и трезвел так же быстро, а иногда и быстрее. Достаточно было пару раз окунуть головой в чан с холодной водой, и от жалкого, расхлябанного пьянчуги не оставалось и следа.

Моол Тан выглядел моложе своих четырех гвальд, выглядел подростком с простоватым, доверчивым лицом, крепким в плечах, но невысокого роста. А за необычную детскую голову, которая вкупе с крупным телом казалась непропорционально маленькой, детишки его часто дразнили Дынькой. И он страшно смущался этой клички, густо краснея, будто прозвали так не за маленькую голову, а за большую жопу: при неуклюжей походке, он свою пятую точку своеобразно отклячивал.

Ухватив одной рукой за шкирку Моол Тана, в другую взяв кружку, полную пива, Гаро оттащила еле шевелящего ногами друга наружу, к бочке с водой, и провела необходимую процедуру. Безжалостно окуная его в водицу, она добила залпом пиво. Потом вместе они присели на лежащее у входа в «Выпивоху» бревно, служащее местом для ежевечерних посиделок и обсуждения последних новостей, что принес странствующий вестник накануне.

— Фух! — Моол Тан смотрел вокруг выпученными глазами. По его спине и груди струилась вода.

— Лучше? — Гаро потрепала его мокрую шевелюру.

Парень искоса бросил на ныряльщицу полный страдания взгляд:

— Никак не привыкну к твоей лысине. У тебя на затылке родимое пятно. Ты в курсе?

— Да, ты говорил, — вздохнула Гаро. — Не корчи из себя нудявого старика. Тебе не идет.

— «Нудявого»? У меня просто голова другим забита…

— И чем на сей раз?

Ответил Моол не сразу. Он обиженно шевелил губами, тер коленки, то ли на себя обижался, то ли на весь остальной мир — непонятно. Но Гаро его поведение нервировало: что такого должно было произойти, хуже случившегося у нее, чтобы вместо изливания своих бед и переживаний, она теперь готовилась выслушивать беды и переживания товарища?

— Меня выгнали из кузницы, — наконец пожаловался он.

— В третий раз? И конечно же, опять незаслуженно?

— Представь себе! Они своими закостенелыми умишками не могут принять свежего взгляда, взгляда, способного изменить все ремесло!

— Вот как, — саркастически улыбнулась Гаро. — Не слишком ли помпезное определение невежества человека, который тебе работу дает?

— Не слишком. — Моол Тан отвернулся. Будто Гаро встала на сторону обидчика.

— Значит тебя выгнали исключительно за свежий взгляд?

— Ну… — Моол помялся, склонил голову и признался: — Еще я испортил гвирт.

— Что?! — Гаро еле сдержалась, чтобы не загоготать от смеха. Такая реакция была бы совершенно неуместной с ее стороны, но она ничего не могла с собой поделать — проблемы друга казались ей несущественными, мелочью по сравнению с тем, что творилось в душе ныряльщицы. Она поспешила заговорить эмоции словами: — Да откуда вообще ты гвирт взял?

— Думаешь, если у нас падает только хлазалит, то другие камни и раздобыть невозможно? — Моол Тан обращался к Гаро как к глупой, не понимающей устои мира девице. — Я ему говорю: давай попробуем не расплавлять гвирт, а вставить его цельным в специальное гнездо, посмотрим, передаст ли он эффект. А он мне знаешь что? Давай, говорит, не будем умничать, а вставим тебе в задницу свечу и посмотрим, станет ли светлее у тебя в мозгу. При чем тут вообще это? Тогда я ему предложил в расплавленный гвирт добавить немного хлазы…

— Зачем?! — Гаро искренне подивилась безумным идеям друга.

— Да пойми ты! Только эксперименты двигают науку с места! Нужно пробовать варианты. — Моол Тан покрутился, словно выискивая примеры для подтверждения своей теории. — Ну вот… — Он, кусая губу, беспомощно тряс кулаками. — Да вот возьми линзы, с которыми вы ныряете. Из чего они сделаны? — слюда с напылением хлазы! Кто бы мог подумать, что именно такое сочетание позволит обнаруживать хлазалит на дне океана? Без них же он невидим в воде.

— Я и без линз вижу, — не удержалась и похвалилась Гаро.

— Ну это ты. Я же имею в виду обычных ныряльщиц. О чем это я?.. Случай! — Он важно ткнул указательным пальцем в небо. — В большинстве экспериментов именно случай решает, произойдет открытие или нет.

— Я так понимаю: у тебя не случилось? — едва скрыв ехидство, поинтересовалась Гаро.

Моол Тан удрученно повесил голову.

— Ну, не переживай, дружок. — Гаро похлопала по крепкой спине парня. — Если тебе станет от этого легче, то у меня тоже день не задался. И меня тоже выгоняют.

— Да ну, — усомнился друг, с подозрением осмотрев Гаро, будто выискивая внешние признаки вранья. — Быть не может. Зейра выгоняет тебя? Ты же ее любимица.

— И что с того? — с вызовом вопросила Гаро, ее раздражало, когда об этом трезвонили попусту. — Она мне вместо матери.

— Поэтому я и не понимаю, что такое должно случиться, чтобы она тебя выгнала.

Гаро вздернула брови кверху: «Кто ж этих взрослых поймет».

— Она, видите ли, печется о моем будущем. Наместнику надоело ждать, когда меня переведут в мастерицы. Вероятно, за мной скоро придут.

Моол Тан выглядел растерянным.

— Не об этом ли мечтают все ваши девицы? Гавань Гирей — место свершения самых невероятных возможностей. Я бы хотел туда попасть… в ученики к какому-нибудь ювелиру. А ты?

— Болван! — Гаро сердито стукнула друга в плечо и выдала то, что сама узнала лишь недавно, как очевидную, лежащую на поверхности вещь: — В Гавани из ныряльщиц делают элитных шлюх для богатеньких вельмож! Ты такой участи для меня желаешь?