Обрушившийся на палубу дождь разом смыл все сомнения и переживания Эля. Не осталось больше ничего, только он, Лу и стихия. Он не ошибся в девушке: она была из той же породы, что и сам Эль. Хохотала, откидывая со лба мокрые волосы, что-то кричала, но штурвал держала крепко и “Креветку” вела уверенно.

Он нарочно выманил ее на палубу — хотел испытать. Что ж, Лу оправдала все его ожидания. Воительница, амазонка, смелая и сильная. Она не пропала бы в этом мире даже без его помощи. Взяла бы себя в руки и рванула бы вперед. А может, это рядом с ним она становится сильнее? Не зря ведь человечество придумало эту глупую шутку под названием любовь? “Вдвоем лучше, нежели одному, и и горе одному, когда упадет, потому что не имеет человека, который бы поставил его на ноги”. Эль привык быть один, но как же ему порой нужна была поддержка, даже просто объятия, просто ласковое слово. Вначале он пытался искать эти слова у местных женщин, но очень быстро понял, что такой, какой он есть, им не нужен. А те особенные давно уже заняты.

А теперь у него была Лу, мокрая насквозь, хохочущая, уверенно держащая штурвал.

Он встал сзади нее, положил руки на ее холодные пальцы — не потому, что он в ней усомнился. Просто вот так, рука об руку, сквозь бурю, они были близки, как никто и никогда.

Глава 26. Ясноглазая

Ногуар, остров, где, по слухам, впервые когда-то появилась та самая Ясноглазая, которая так интересовала Лу, был таким же, как сотня других. Лу побывала на четырех или пяти, и теперь она понимала Эля. Было в этих островах что-то одинаковое. Не то люди одни и те же, не то похожие дома. Одинаковой ширины улицы, на одно лицо вывески, дома из одного и того же дерева или камня. Ей, привыкшей к многоуровневым автострадам и сверкающим неоном высоткам, все города и деревни казались безнадежно отсталыми. Одинаково отсталыми.

Однако народу на Ногуаре было меньше, чем на том же Гипане, и регистрации от них никто не потребовал. Спустились, заплатили пошлину за прикол, перекусили в портовом трактире (Эль сказал, что тут вполне достойно, Лу поверила), потом отправились прямиком в питомник тирахов, благо, что тот был недалеко от порта.

— Здесь точно нет той Двери, — вполголоса сообщил Эль своей подруге. — Я проверял. Так что вглубь острова нам не надо. Сейчас купим песиков и домой, на корабль.

Лу кивнула, зачарованно разглядывая самый известный на островах питомник. Очень чисто. Отдельные клетки с тирахами — большие, светлые. В клетках по одному-паре псов, у каждого своя подстилка и миска с водой. Смотритель — как ни странно, пожилая женщина — в “выставочный зал” много народу не пускает, чтобы не тревожить псов.

— Здесь не ярмарка, — ворчит женщина. — Тирахи молодые, нервные. Если каждый зайдет просто поглазеть, никакого покоя зверям не будет. Что хотели, господа? Подрощенных или щенков?

— Взрослых, — ответил Эль. — Щенки… к ним привязываешься сильно.

— Есть и взрослые, выученные на железо или Двери. Проходите сюда.

На взгляд Лу все собаки были одинаковые. Разве что масть отличалась незначительно. Ну, кто-то крупнее, кто-то мельче. Она встала у большого окна, разглядывая улицу, пока Эль со смотрительницей о чем-то тихо беседовал.

— А что, хозяйка часто тут бывает? — спросила девушка, заметив суету возле входа.

— Хозяйка была здесь несколько дней, но она должна сегодня уехать. Если б у нее было время, то помогла бы вам с выбором.

Лу кивнула, разглядывая высокую стройную женщину в кожаной куртке и добротных армейских ботинках, что ждала кого-то возле крыльца. Сомнений не осталось — это была та самая Ясноглазая.

И Лу поняла, что это ее последний шанс. Она давно подозревала, а теперь была уверена в своей правоте. Девушка рванула к выходу, не слушая удивленного окрика Эля. Выбежала на крыльцо, застыла, глядя в спину уходящей по улице в сторону порта женщине. Та была не одна, рядом с ней шли двое мужчин, несших немаленькие мешки на плечах.

Сглотнула, сделала шаг вслед Ясноглазой и крикнула:

— Марджори Эльвис!

Хотела прокричать еще многое, но голос позорно сорвался на последнем слоге.

Высокая женщина споткнулась, застыв в нелепой позе, а потом медленно оглянулась. Встретилась глазами с глазами Лу. Побледнела так сильно, что на носу явно проступили веснушки — как у Лу. И широко раскрытые глаза у нее были серые с карими крапинками — как у Лу.

— Ты… Луиза? — одними губами спросила женщина.

Лу кивнула, кусая щеку изнутри. Ей хотелось зареветь, а еще лучше — убежать и спрятаться. Но рядом неведомым образом оказался Эль, и его рука крепко сжала ее пальцы. Стало чуть спокойнее.

В отличие от девушки, Ясноглазая очень быстро пришла в себя. Она выдохнула, встряхнула головой и широкими шагами подошла к замершей на крыльце парочке. Бесцеремонно ухватила Лу за подбородок, повертела лицо и прищурилась:

— Никаких сомнений, кровь от крови, плоть от плоти. Почему ты мне тогда не сказал? — и сердито поглядела на Эля. — Я бы разговаривала с тобой совсем по-другому. Ну, или не сообщил потом?

— Я не знал, — просто ответил блондин. — Лу мне не рассказывала.

— Я думаю, лучше бы нам продолжить разговор на моем корабле, — кивнула Ясноглазая. — Там любопытных ушей меньше.

— Почему бы не на “Креветке”?

— Потому что гештальт должен быть закрыт, — хмыкнула женщина как-то невесело.

Эль поглядел на Лу вопросительно, та кивнула. Но могли ли они доверять этой женщине? Так много о ней ходило слухов! Что из них — правда?

— Слушай, Луиза, я никогда не была тебе хорошей матерью, но клянусь, зла своему единственному ребенку не причиню. Ни при каких обстоятельствах.

И Лу поверила. Снова кивнула — горло после того отчаянного крика так и не отпустило.

— Генри, Цесар, мы пока никуда не плывем, — кивнула женщина своим спутникам. — Ты можешь называть меня Мардж, детка, но упаси боже, только не…

— Мэгги, — прохрипела Лу. — Бабушка всегда называла тебя Мэгги.

— Дурацкое сокращение. Как она? Жива?

— Нет. Сердечный приступ. Поздно нашли, не успели спасти.

— Черт знает что такое, — пробормотала Мардж, вытаскивая из кармана