Подъехав к его дому, я на минуту замираю, сжимая руль и пытаясь придать себе позитивный настрой. Ведь я не могу знать, чем закончится этот разговор и что с нами будет дальше. Я не могу не быть уверенной, что все закончится на хорошей ноте… или, черт возьми, не закончится вовсе.

Одно я поняла точно: я люблю Рико и хочу, чтобы он был в моей жизни, в любом качестве.

Собрав все свое мужество, как одеяло, я выхожу из машины и направляюсь к его входной двери. Она открывается, и он с улыбкой приветствует меня, приглашая войти внутрь, а затем закрывает за мной дверь.

Немного нервничая, я стою лицом к лицу с ним в его гостиной.

— Можно тебя обнять? — Мне неловко спрашивать, но я совершенно не хочу вмешиваться и прикасаться к нему без его разрешения, не то что чувствовать разрыв между нами. Я не хочу заставлять его чувствовать себя неловко или рисковать тем, что мои чувства будут задеты, если он меня оттолкнет.

— Конечно. — Он раскрывает для меня свои объятия, и я шагаю в них, крепко прижимаясь к нему и вдыхая его богатый, густой аромат. Его объятия кажутся родными, и я чувствую, как мое тело наполняется теплом.

Когда мы отстраняемся друг от друга, то занимаем места рядом друг с другом на диване, наши тела направлены друг к другу так, что я чувствую себя услышанной еще до того, как открываю рот. Он явно готов выслушать все, что я хочу сказать, и не могу не оценить это, учитывая все, что я с ним сделала.

— Во-первых, хочу сказать, что мне жаль, что я говорила о тебе с твоей матерью. Я должна была сначала спросить тебя. — Я откидываюсь на спинку дивана, когда он кивает головой. — Я не хочу оправдываться за свое поведение, но хочу помочь тебе понять, почему я поступила именно так, если ты не против.

— Это абсолютно нормально. Пожалуйста, не стесняйся. — Он жестом одной руки просит меня продолжать говорить, и я чувствую, как мое сердце немного ускоряется. Может быть, все не так уж безнадежно.

— Я была в очень уязвимом состоянии. Она связалась со мной, когда папа был в больнице, сразу после того, как ты ушел. — Мое сердце сжимается при мысли о боли, которую я испытала в тот день. — На первом месте у меня был страх потерять отца и все то, что я оставила не высказанным. Второй мыслью было то, как сильно можно пожалеть о том, что у тебя не было отношений с матерью, если бы она умерла. Она сказала, что умирает, и в момент слабости это задело меня. Но это был не мой выбор, и я сожалею.

— Спасибо, что разъяснила все это. — Рико протягивает руку и кладет ее мне на бедро, и я чувствую, как его тепло согревает мою кожу. Прикосновение кажется таким естественным, таким правильным, что мне грустно, когда он отстраняется.

— Я был расстроен из-за этого, но больше нет. Я принимаю твои извинения и ничего против тебя не имею. — Все волнение, нарастающее во мне по мере того, как он говорит, внезапно улетучивается одним единственным словом, когда он продолжает говорить. — Однако мне трудно снова доверять тебе. Я узнал о журналистке. — Его темные глаза изучают меня, как будто хотят понять, что я скрываю, но я лишь недоуменно моргаю.

Как, черт возьми, он узнал?

— Одна журналистка обратилась ко мне, но я не сказала ни слова, клянусь. — Пока говорю, он продолжает изучать меня. Внезапная вспышка паники заполняет мой живот. Он ни за что не поверит мне. Он решит, что я лгу ему, потому что уже рассказала его маме, чем не имела права делиться. Конечно, он должен видеть, что все иначе, что я поговорила с его мамой в момент слабости.

Журналистка обратилась ко мне не в момент слабости. Я была очень немногословна и старалась не выдавать никакой информации.

Но Рико ничего не говорит, и моя паника разгорается с новой силой.

— Как уже сказала, я поговорила с твоей мамой в момент слабости. Я не испытывала слабости, когда журналистка обратилась ко мне. Я не сказала ни слова и надеюсь, что ты можешь мне доверять. — Даже когда говорю, мое сердце разрывается от боли, потому что он ни за что не станет мне доверять. Возможно, уже никогда.

Я пришла сюда сегодня с надеждой, что мы сможем помириться, что мы сможем оставить прошлое позади, и с мыслью, что он поймет, почему я сделала то, что сделала, и это поможет ему простить меня.

— Пожалуйста, не забывай, что я не знала, что ты и твоя мама были в плохих отношениях. Я знаю, что, опять же, это ничего не оправдывает, но я так же усвоила, что лучше не разговаривать с журналистом. — Я знаю, что хватаюсь за соломинку, но не хочу, чтобы все между нами разрушилось. Я наклоняюсь вперед, стараясь, чтобы между нами было как можно меньше расстояния.

— Мама сказала мне, что несправедливо полагать, что раз у нас с ней хорошие отношения, и с отцом хорошие в том числе, значит, другие люди и их родители могут примириться с плохими моментами и простить прошлое. — Я протягиваю руку и накрываю его своей. — Пока ты не рассказал мне, я понятия не имела, как ужасно вела себя с тобой твоя мать. И если бы я знала, можешь быть уверен, я бы ни за что не сказала ни слова. Я усвоила урок. Я больше не буду говорить о тебе. — Произнося эти слова, понимаю, что это не вся правда, и решаю, что нужно полностью оправдаться. — Ладно, это ложь. Я также говорила о тебе с мамой, пытаясь понять, как могу все исправить и наладить отношения между нами, и больше не совершать подобных ошибок. Потому что ты важен для меня, Рико. Ты не безразличен для меня.

— Ты тоже значишь для меня большее, и также важна. Прости, что сомневался в тебе. — В его глазах по-прежнему тревога, и я не могу не задаться вопросом, доверяет ли он мне по-настоящему или просто говорит это из вежливости.

Мой телефон издает звуковой сигнал, и я достаю его из кармана, гадая, кто бы мог связаться со мной прямо сейчас. Я вижу, что у меня есть сообщение в голосовой почте, и я поднимаю один палец. Рико кивает, и я набираю номер голосовой почты, чтобы прослушать сообщение. Я не узнаю номер звонившего и не помню, чтобы мой телефон подавал сигнал.

Когда автоответчик отвечает, я слышу знакомый голос.