тут же посмотрел зло повытчик, но его гнев был контролируемым, как у человека, привыкшего держать все нити в своих руках. — Мне незачем светиться с ними. Сделай-ка вот что. Свяжись с главами родов, передай мой наказ, чтобы сидели тихо. А то я их знаю, уже чувствуют кровь Ярослава и сейчас такую пощёчину получили. Сделают что-то необдуманное, а мне потом разбираться.

— Как прикажете, господин, — поклонился слуга.

— А я заодно и познакомлюсь с этим Павлом, — Семён Владимирович улыбнулся, в его глазах блеснул интерес хищника, почуявшего новую добычу. — Хорошо, что мы избавились от Петра. Так бы у Магинского было больше шансов. Умудрился же он его спрятать ото всех. Но ничего, недолго осталось.

* * *

— Густав Иванович Штольц был правой рукой повытчика, — скривил лицо старик, и я заметил, как его пальцы нервно забарабанили по столу. — Семён Владимирович очень ревностно относится к своим людям. Его приезд связан со смертью помощника или это попытка разведать обстановку?..

Я почувствовал, как внутри закипает злость. Посмотрел на рану, которую мне оставили, и не сдержался:

— Я чего-то не понимаю… Ставленник императора — ублюдок! Конкретно пытается разрушить наш род и начал делать это уже давно. А ты его боишься? Может, ещё и зад ему подлижешь?

Тут меня аж возмущение взяло. С таким отношением проще повеситься и не сопротивляться. Что за бред?

Георгий, стоявший у стены, едва заметно поморщился от моих слов. Он сделал шаг вперёд и произнёс своим обычным бесстрастным тоном:

— Павел Александрович, Семён Владимирович обладает достаточно большой властью на всей территории Томской губернии и, в частности, Енисейска. Он представляет самого императора. У него собственный надел земли и целое войско, чтобы наводить порядки.

— И? — потряс я головой. — Дальше-то что? Наши земли! Наши, и ни одна тварь, пусть это хоть сам император, не имеет права сюда совать свой нос!

— Следи за языком! — повысил голос Магинский и тут же зашёлся в приступе кашля.

Я ухмыльнулся:

— Или что? У тебя заберут земли? Разорят род? Так с одним ты сам отлично справляешься, а с другим тебе повытчик помогает. Может, вы в доле? Вот только выгоды не понимаю с твоей стороны.

Мой смех разносился по кабинету, отражаясь от стен. Старик и слуга молчали, явно не зная, что ответить.

— Чтобы пойти против Семёна Владимировича… — начал Магинский, тяжело вздохнув. — Как ты уже понял, жаловаться ему на него же бессмысленно. Только через суд, а для этого нужны доказательства. Железные! И будет это не раньше, чем через полгода. А там я уже… — старик не закончил фразу, но я и так понял, о чём он. — Да и не допустит ставленник императора никаких людей против него говорить. И фактов у нас нет.

— Жора, неси нож, — я театрально развёл руками. — Будем с дедом себе глотки вскрывать от безнадёги. Или, может, сразу всем родом в петлю?

— Павел, это не смешно! — Магинский ударил кулаком по столу, да так, что чернильница подпрыгнула.

— А по-моему, очень даже, — я подошёл ближе, нависая над стариком. — Ты и представить не можешь, как прав, дед. Тебя хотят сломать! И у них это замечательно получается. Этот Запашный крайне преуспел в своих делах против Магинских.

Старик тяжёло вздохнул, будто нёс на плечах весь мир.

— Если бы все роды в округе были недовольны, то тогда император бы засуетился, — пыхтел старик, вытирая пот со лба. — А как ты видишь, все только рады, чтобы от нас ничего не осталось. Поверь, государь и те, кто были перед ним, не дураки. И система придумана чётко. Пусть мы аристократы с землёй, но без поддержки…

— Значит, я сделаю так, что все вперёд нас побегут жаловаться на этого ублюдка императору, — я дёрнул щекой, чувствуя, как внутри закипает ярость. — Пусть не сейчас… Чутка огляжусь и начну. И поверь, дед, когда закончу, от этого повытчика останется мокрое место.

— Удачи, — махнул рукой Магинский, но в его глазах мелькнуло что-то похожее на надежду. — Такой же безрассудный и упрямый, как я.

— Э, нет, — я хрустнул шеей, разминая затёкшие мышцы. — Поверь, таких, как я, ты ещё не встречал.

— Подойди, — вдруг произнёс дед, и в его голосе появились нотки, которых я раньше не слышал.

Сделал несколько шагов к столу, и тут мой магический источник зашевелился, будто учуял что-то. Запах кислоты стал сильнее, я чувствовал его даже на своих разбитых губах. «Да ладно?» — пронеслось в голове.

Старик протянул мне перстень главы рода.

— Держи, — хмыкнул Магинский. — Если не струсишь, он тебе пригодится. Может, ты и правда сможешь то, что не удалось мне.

Вот только перед тем, как взять кольцо, я быстро схватил нож со стола старика и резанул его по руке. Реакция была мгновенной.

— Тише… Тише, Жора, — направил лезвие в сторону дёрнувшегося слуги. — Я кое-что проверить хочу. Не двигайся, а то порежешься.

— Молодой господин, отойдите, не заставляйте меня делать вам больно, — холодным голосом произнёс слуга. Его глаза стали блёклыми, как у мертвеца, а в руке сформировался ледяной осколок.

«Да… Недооценил я сверхэмоционального Жору, — подумал я. — Мужик-то — крайне сильный маг. Тут четвёртый, а то и пятый уровень, мастер школы. С таким шутки плохи».

Одной рукой я направлял нож, а второй обмакнул палец в крови старика. Стоило только поднести его к носу, как всё стало понятно. Запах был тот же, что и от моего яда, лишь немного другой.

— Дедушка, скажи, а ты к каким лекарям обращался? — спросил я, не сводя взгляда с Георгия. — Я про твой недуг.

— Ко всем лучшим в нашей округе. Даже в Томске, — ответил за него слуга, всё ещё держа наготове свой ледяной кинжал.

— Ты можешь мне не верить, — я демонстративно опустил нож и положил его на стол, — но тебя отравили.

— Не может быть! — Магинский пошёл красными пятнами, его лицо исказилось от шока и гнева.

Жора тоже не поверил в мои слова, но, когда я показал свою магию, крыть им было нечем. Зато узнал, что яд — крайне редкая штука, и таких людей, как я, очень любят в армии и при дворце.

Пять