Шрифт:
Закладка:
Принц Зольм, знакомый Корсиканца, имевший связи в военных кругах, заявил, что подготовка удара против СССР стала очевидностью. Немцев очень интересует железная дорога Львов – Одесса, имеющая западноевропейскую колею. Журналист, преподаватель высшей партийной школы нацистов в Берлине, заявил Корсиканцу, сославшись на свой разговор с германским фельдмаршалом, что Германия в мае 1941 г. выступит против Советского Союза.
От других лиц Корсиканец получил аналогичные сведения. Например данные о том, что немцы готовят карты размещения советской промышленности по отдельным районам страны. А военнообязанные, знающие русский язык, получили извещения, что в случае мобилизации они будут использованы в качестве переводчиков при военных трибуналах.
Сотрудник одного из подразделений технической разведки люфтваффе, службы прослушивания телефонов, в беседе с Корсиканцем высказал мнение, что военные операции против Британских островов отложены. Вначале последуют боевые действия в зоне Средиземного моря, после этого – война с СССР и лишь затем – операция против Англии. Другие источники подтверждали эту информацию.
Эти данные, напомнил Коротков, подробно, с указанием источников и обстоятельств их получения, уже докладывались Центру. Однако их рассмотрение в полном объеме дало бы новые более глубокие возможности для анализа.
По мнению Короткова, Корсиканец заслуживал полного доверия, а данные о скором нападении немцев на СССР соответствовали действительности. «Но мои личные впечатления могут быть недостаточны или ошибочны». В Москве, по-видимому, материалы о Корсиканце не сконцентрированы в одном месте, что затрудняет работу с ним, прежде всего анализ сообщаемой им информации.
Коротков призывал Центр к активизации работы по добыче и проверке информации о подготовке Германии к войне. Это был слишком важный вопрос, чтобы его решением занимались только Корсиканец и Старшина, подававшие сигнал тревоги.
Берия никак не отреагировал на записку Короткова. Но кое-какие выводы в Центре были сделаны. Там решили разгрузить Корсиканца, обобщавшего всю информацию от разных источников, и дать ему возможность сосредоточиться на сведениях из Министерства экономики. 27 марта 1941 г. Центр дал указание в резидентуру: установить Короткову контакт непосредственно со Старшиной, от которого главным образом поступали сведения о военных приготовлениях Германии.
Просьба Эрдберга представить его Старшине не вызвала у Корсиканца возражений. Он только попросил Эрдберга не раскрывать Шульце-Бойзену своей принадлежности к СССР и сказать, что является лишь посредником русских. Корсиканец полагал, что его друг может испытать шок и отойти от организации.
Во время встречи с Эрдбергом Старшина догадался, с кем он беседует, и дал это понять. Он не скрывал удовлетворения от установления прямого контакта с советским представителем. Но договориться о продолжении контакта оказалось непросто. Старшина находился на казарменном положении в Потсдаме, где разместился штаб авиации. Он был ограничен в передвижениях и не всегда мог прибыть к обусловленному сроку. Решили, что Корсиканец, как и прежде, будет звонить Шульце-Бойзену и назначать свидания, а приходить на них будет Эрдберг.
Прочие оркестранты
Из бесед со Старшиной Коротков узнал, что в его окружение входил скульптор Курт Шумахер (Тенор). Его мастерская превратилась в убежище для антифашистов, бежавших из лагерей. Жена скульптора Элизабет (Ида), по национальности еврейка, была близка к коммунистам.
Другом и единомышленником Шульце-Бойзена, надежным источником информации был и Гюнтер Вайзенборн (Художник), писатель и драматург, редактор программы новостей берлинского радио. Он имел обширные связи среди творческой интеллигенции и в Министерстве пропаганды Германии.
Начальник отдела контрразведывательной службы Министерства авиации майор люфтваффе Эрвин Гертц был давно знаком с Шульце-Бойзеном. Когда они встретились в Министерстве авиации, прежнее знакомство возобновилось. После начала войны Германии против СССР оба офицера часто доверительно беседовали между собой о содержании секретных документов, проходивших через руки Гертца.
Хорст Хайльман (Керн), оператор службы радиоперехвата военной разведки и контрразведки (функабвера), познакомился со Старшиной в Берлинском университете. Среди друзей Шульце-Бойзена он был одним из самых молодых. Он передал Старшине радиокоды, которые расшифровала контрразведка.
Ганс Коппи (Кляйн), молодой рабочий, активист подпольной комсомольской организации берлинского района Нойнкельн, должен был стать радистом Старшины. Ода Шоттмюллер (Ани), танцовщица, выполняла обязанности связной в группе Старшины и хозяйки конспиративной квартиры.
В апреле в резидентуру в Берлине было отправлено указание Короткову установить прямой контакт с Адамом Кукхофом (Стариком). Центр стремился получать сведения непосредственно от источников информации. Коротков выполнил задание. Кукхоф произвел на него положительное впечатление: это был умный и интеллигентный человек, который считал себя коммунистом.
Друзья Старика – ученые, писатели, артисты, художники, скульпторы, режиссеры – были помощниками Харнака и Шульце-Бойзена. Корсиканец, оценивая перспективы этой группы, подчеркнул в беседе с Эрдбергом, что видит в ней кадры, воспитанные в духе прогрессивных идей. В случае радикальных перемен в стране они могли бы возглавить новые государственные структуры. Кукхоф и его друзья проверены годами, проведенными в антифашистском подполье.
Сыграться с оппозицией
Школьный друг Старика Адольф Гримме до прихода нацистов к власти занимал пост министра культов в правительстве земли Пруссия. Он поддерживал контакты с лидером консервативной антигитлеровской оппозиции Карлом Гёрделером. Некоторое время после 1933 года Гёрделер работал имперским комиссаром по ценам, затем порвал с режимом Гитлера. Вместе с группой офицеров он строил планы государственного переворота в Германии. О замыслах Гёрделера знал шеф абвера адмирал Вильгельм Канарис, который в своих интересах готовился разыграть карту «гражданской и военной оппозиции».
Проникновение в круги немецкой оппозиции было одной из задач советской разведки. Москва рассчитывала, что сумеет ее решить с помощью Старика и его друга Гримме, которому был дан псевдоним Новый. Гёрделер был закодирован чекистами как Голова.
О планах в отношении Нового и Головы резидентура доложила в Центр 15 мая. Руководство внешней разведки посчитало их несколько поспешными. В своем ответе Центр предупредил резидентуру, что давать Новому политическую литературу, прежде всего сочинения Ленина, с целью оказания на него влияния не следует. Когда отношения со Стариком станут более определенными, тогда вместе с ним следует выработать план сближения с Новым, а в дальнейшем и с группой Головы. В целях безопасности Корсиканца он не должен быть информирован об этом деле и тем более в нем участвовать.
Временно утратив контакт с советской разведкой после нападения Гитлера на СССР, группа Корсиканца и Старшины установила связь с буржуазными и военными кругами Германии, которые готовили покушение на Гитлера. Данными, что Корсиканец и Старшина координировали свои действия с группой Гёрделера, мы не располагаем. Однако установлено, что арестованные гестапо в конце 1942 года антифашисты из «Красной капеллы», несмотря на жестокие пытки, не выдали Нового и Голову.
