Но этой честностью я сделала то, за что меня возненавидит каждая свекровь, да и другие женщины с завистью посчитают хитрожопой стервой, вогнавшей мужа под каблук.

— Мы можем не продавать квартиру. Эту квартиру. Если продать мою, будет первичный взнос, — играясь нечесаными волосами, принялась я делиться своими размышлениями. — Добавим к этому маткапиталы за Алёну и вторую малышку, и ипотеку на 15 лет закроем за 10, потому что будет доход от сдачи этой квартиры.

— Ты не хотела свою продавать.

— И не хочу, — сморщилась я. — Но так проще будет. И девчонкам на будущее подспорье останется эта квартира, а не моя студия, которая неизвестно в каком состоянии их дождётся, потому что мы там не живём, и заставлять маму следить за ней, каждый раз ища новых жильцов, нечестно.

— Давай так. Сделаем так, как ты хочешь.

— Я никак не хочу, но так будет правильно.

— Совсем не хочешь?

— Если свою сейчас продам, то буквально остаюсь беременной и босой, — выпутав пальцы их волос, развела я руками. — Я тебя люблю, доверяю и желаю нам долгих лет жизни.

— Мне уже страшно, — положив пятерню на мой большой живот, сказал весёлый Вова.

— У тебя есть добрачные машина и квартира, и будет квартира в ипотеку, а я остаюсь ни с чем. Ни работы, ни собственности, ни перспектив, ни здоровья. Только две девочки. И когда они вырастут и посмотрят на меня, я буду той, кто просто живёт с их папой и ничего не имеет. Только долю в новой квартире, потому что я их мать.

— Тогда давай возьмём ипотеку на тебя.

— Включи голову, я в декрете и четвёртый год без работы, под какой процент мне её дадут?

— Ипотеку возьмём на меня, а я перепишу на тебя свою квартиру.

Квартира

— … перепишу на тебя свою квартиру.

— Перестань шутить, мы обсуждаем важный вопрос.

— У тебя в собственности будет эта и доля в новой квартире, а у меня доля в новой и машина, — сказал мне муж так, будто мы обсуждаем, какой сок купить, или кто должен съесть последний бутерброд, а не недвижимость. — Всё поровну.

— Мы беременны, у тебя гормоны играют, не давая трезво думать.

— Как ты сказала? Я тоже тебя люблю и доверяю, — повторил мои слова Вова. — Но обещай, что если захочешь уйти и жить здесь, то только вместе со мной. Оставим детей в большой квартире и сбежим сюда.

Я люблю, уважаю и доверяю своему мужу. И, очевидно, он испытывает ко мне те же чувства.

Или он круглый дурачок — простачок, который не думая соглашается на всё подряд, поддерживая самые безрассудные идеи.

Или балабол, не отвечающий за свои слова, но готовый разбрасываться громкими заявлениями, чтобы показать свою важность.

Но я рассматривала только первый вариант. И тут дело не в слепой любви. Уж поверьте, я знаю своего мужа.

Конечно же, в тот момент я сказала Володе, что нам нужно ещё всё хорошенько обдумать, что я не жду от него таких широких жестов и не обижусь, если он, передумав, сделает вид, что ничего подобного не говорил. Мы оба замнём и никогда не вспомним, что он предложил, поддавшись эмоциям.

А квартира…

Я хочу квартиру! А если вы не хотите, то с вами что-то не так

И развод не самое страшное. Делёжка возможна и по другим печальным поводам.

Например, может случиться болезнь или страшная авария, где наш с дочерьми добытчик и глава семьи погибнет или станет виновником и попадёт в тюрьму.

В таком случае, если я продам свою студию, лично у меня и девчонок ничего не останется. У нас будут только доли, а Вовина часть отойдёт либо банку на долги, либо будет делиться как наследство ещё и на свёкров.

Пожалуйста, только не надо думать, что я настолько поганый человек, что пока муж ласково гладит мне живот, планируя подарить квартиру, я прогнозировала его скорую кончину! Это не жадность и корысть, а здоровый прагматизм и пресловутая соломка, которую не лишним подстелить на всякий пожарный.

Об этом я думала на следующий день, когда Вова был на работе, а Алёна в садике. Сидела дома одна, смотрела новости и прикидывала, как опасно жить, и сколько неприятностей может свалиться на голову женатому отцу двух маленьких девочек. А ведь ему почти сорок лет! В таком возрасте бывает не только бес в ребро, но и инфаркт.

И за эти крамольные мысли я была наказана высшими силами, но чуть позже.

К квартирному вопросу мы вернулись через неделю.

Вова сам его поднял, сказав, что лучше всё провернуть через дарственную, что сначала мы это сделаем, а уже потом нужно будет заниматься документами для новой ипотеки.

— Ты уверен? Я не хочу тебя принуждать.

— Мы семья, я ничего не теряю, а тебе будет спокойнее.

— Ты осознаёшь, что я тобой проманипулировала? — для успокоения совести дала я ему последний шанс передумать. — В вопросах отношений с близкими женщинами ты немного простофиля. Тобой умеют вертеть Алла Олеговна, я и даже Алёна. И когда твоя беременная жена разнылась, что хочет квартиру, ты размяк и вот уже отдаёшь ей своё добрачное жильё. Не хочу, чтобы ты потом жалел и припоминал это, когда будем ссориться.

— Мы не будем ссориться.

— Будем.

— Я тебе хату дарю, после такого хватит наглости на меня бочку катить? — пусть и с улыбочкой, но начал осознавать Вова реальность.

— Скоро я буду максимально беременной, потом вытолкну из маленького отверстия твою большеголовую дочь, и буду сидеть дома с младенцем, от этого мой характер не улучшится. У тебя настроение тоже будет скакать, потому что станешь не высыпаться из-за детского плача, по утрам отвозить Алёну в сад, периодически забирать оттуда, чтобы я не таскала малышку по плохой погоде, и вечером помогать мне уже с двумя детьми. А ещё нам надо будет пережить всю волокиту, сначала продавая мою квартиру, потом выбирая и покупая новую. И потом нас ждёт ремонт перед переездом. Думаешь, мы не будем ссориться?

— Будем, — согласился Володя. — Ты же хочешь остаться при квартире?

— Очень хочу.

— Я настоящий мужчина, если моя девочка хочет квартиру, она у неё будет, — легко проговорил он. — В ссорах припоминать не стану, но когда выпью, буду всем рассказывать, как тебе с мужем повезло.

— Я тоже всем расскажу, какого великолепного мужика отхватила.

— Только теперь это поняла?

— Всегда знала.

В этот вечер у нас был секс.

На следующий тоже, потом