очень утомительно. Когда Сокол закончил занятие и я разорвал Плетение, то с трудом удержался на ногах. Меня шатало, будто пьяного. Я тяжело дышал, в ушах шумело, а сердце бешено колотилось.

– Неплохая тренировка, – послышался за спиной голос Микулина.

– Ага, – с трудом ворочая языком, прохрипел я. Облизнул пересохшие губы.

Василий же даже не запыхался. Завидев, в каком состоянии я пребываю после тренировки, он усмехнулся.

– Тяжко? Ничего, через пару-тройку занятий привыкнешь.

– А сам? Давно занимаешься?

– С детства, – честно ответил парень. – Идем в кампус.

Я кивнул и на негнущихся ногах поплелся за приятелем. А вскоре нас догнали Муромцева и Алешина.

Ксения осмотрела меня. Взяла за руку.

– Идите, нам нужно поговорить, – сказала она остальным.

Муромцева и Микулин не стали задавать лишних вопросов. Переглянулись и затопали к кампусу.

– Я бы хотела принести извинения, князь, – начала Ксения. – За то, что наговорила вам в столовой. Я вела себя неподобающе.

– Извинения приняты, – прохрипел я. – И вы меня простите.

Некоторое время мы молчали. А затем девушка произнесла:

– Неважно выглядишь. Подлечить?

Я покачал головой:

– Сам справлюсь.

– Чего ты так упираешься? У нас одинаковый цвет Силы. Так что никто не заметит. Откройся.

Последнюю фразу девушка произнесла, приблизившись вплотную.

А что я, собственно, теряю? В конце концов, мне и впрямь не помешает помощь.

И я открылся. Девушка обняла меня, коснулась ладонями спины. И нас окутал кокон Света, принимая в себя и словно загораживая от всего остального мира. Глаза Ксении как-то странно блеснули, когда она почувствовала остатки Силы Ивановой. И мне показалось, будто ее ногти впились в мою кожу. Но я не чувствовал боли. Эйфория, которую давал вихрь Сил, заглушала все.

Я заметил, как в ее глазах пляшет, заволакивая зрачки, Свет. Руки девушки мелко подрагивали. Она обхватила меня так крепко, что я не смог бы освободиться при всем желании.

Я обнял ее в ответ, но княжна отстранилась, словно не пуская мою Силу в себя.

– Откройся и ты, – прошептал я ей на ухо.

И она послушалась. Глаза девушки расширились, с губ сорвался едва слышный стон. Она запрокинула голову. В этот момент из ее спины словно бы выросли огромные, сотканные из света крылья. Они сомкнулись за моей спиной, завернув нас в кокон и отрезав от всего мира. Касание Светлой Силы лишало ориентиров, и наслаждение накрывало с головой. Блаженство впитывалось в каждую клеточку моего тела, растворяясь в крови. Сердце билось часто, а кожа, казалось, светилась от впитанной энергии. Сила манила меня, и я потянулся к источнику, щедро отдавая свою энергию и создавая вихрь. Свет окутал меня, накатило такое блаженство, словно я обрел равновесие и достиг гармонии. Познал дзен. Ксения застонала, но звуки доносились до меня словно через плотный слой ваты. Голова закружилась, и я завертелся в ярком, слепящем вихре, отдавая всего себя. Свет проникал в каждую клетку тела, наполняя необъяснимым счастьем.

Разрядка оторвала ноги от пола. Я воспарил в ослепительном сиянии. Раскинул руки и зажмурился, словно кот, который объелся сметаны. А затем луч погас. И я провалился в бездонную яму. Мягкую и очень уютную.

– Князь?

Знакомый голос вырвал меня из небытия. И я с неохотой открыл глаза. Перед нами стояла Иванова. И щеки ее горели пунцовым. Заметив ее растерянность, Ксения хитро прищурилась и выдохнула:

– Это не то, что вы подумали, княжна. Никита потерял много сил во время тренировки, и я…

Иванова кивнула. И я заметил, как ее большие глаза подозрительно заблестели. Впрочем, она быстро совладала с собой.

– Виктория Муромцева просила передать вам, что княжич Волков попал в лазарет.

Глава 21

Библиотека

Мы переглянулись:

– Где… – начал было я, но Алешина меня перебила:

– Идем. Я покажу.

Она схватила меня за руку и потянула за собой. Обернувшись, я заметил, что Иванова осталась на дорожке и растерянно смотрит нам вслед.

Мы обогнули общежитие, Алешина свернула направо. Там стояло одноэтажное здание со знаком Спасителя на двери. Девушка толкнула дверь, и мы вошли в холл.

Длинный коридор встретил нас двумя рядами статуй слуг Спасителя. От них исходили волны Света и тепла. Умиротворения. И я невольно зажмурил глаза и сбился с шага.

Вдоль коридора шли ряды дверей. Кельи для больных. Едва мы вошли, статуя, которая стояла у крайней двери, вдруг подняла голову:

– Плохо, – растягивая губы, произнесла она. И мы с Алешиной вздрогнули от громогласного крика.

Через секунду холл оживился. Две девушки в белых рясах подбежали к двери, распахнули ее и скрылись в келье. Мы переглянулись.

– Келья Волкова? – одними губами прошептала Ксения.

Я пожал плечами. Сделал пару шагов, заглянул внутрь.

Келья была небольшой. Стол да кровать у окна. В изголовье была установлена статуя, точно такая же, которая стояла у входа. Статуя что-то бормотала, но что – я не смог разобрать.

А на кровати металась в бреду Марья. Лицо настоятельницы было белым как простыня. Марья билась, выгибалась, сбивчиво что-то бормотала.

Над ней склонились лекари. И я чувствовал большой всплеск Светлой Силы от Плетений, которые вливали в девушку.

– Куда вы, юноша? – послышалось за спиной.

Я обернулся. В нескольких шагах от меня стояла женщина средних лет в белой рясе.

Она сделала несколько шагов, оттеснила меня от входа и закрыла дверь. И с натянутой улыбкой переспросила:

– Куда вы?

– Мы хотим попасть… – начал было Ксения, но настоятельница ее перебила:

– К Сергею Волкову? К сожалению, он сейчас без сознания. Так что вряд ли вы сможете с ним пообщаться.

– Что с ним случилось? – спросил я.

Настоятельница нервно пожала плечами:

– Пока неизвестно. Похоже на сильное отравление. Лекари пытаются разобраться, что приключилось с князем.

Мы переглянулись.

– Так что лучше бы вам вернуться в корпус, – мягко посоветовала настоятельница, подталкивая нас к выходу.

И мы послушно вышли за дверь.

– Ну? Кто там? Кому плохо? – тихо спросила Алешина, едва за нами захлопнулась дверь.

– Марья, – покачал головой я.

Глаза Алешиной округлились. Девушка прижала ладошки к губам.

– Настоятельница?

– Ага. И судя по виду, ей не очень хорошо.

За спиной послышались шаги, и мы обернулись, мигом прервав беседу. К нам подходили Муромцева и Микулин.

– О, помирились, – добродушно протянул Василий, но тут же осекся под недовольным взглядом Виктории.

– Как ты узнала, что Волков в лазарете? – спросил я.

– Голова заболела после тренировки, – просто ответила та. – Я и пошла в медкорпус, чтобы лекарь снял боль. Или дал какую-нибудь микстуру. Ну и заметила.

– А Марью?

– Что Марью? – не поняла Виктория.

– Заметила?

Муромцева и Микулин переглянулись:

– Марья… в лазарете?

Я кивнул:

– Только что видел ее в одной из келий.

Микулин удивленно присвистнул:

– Вот так дела. Интересно, когда она успела туда попасть?