с Кевином отправились мыться и одеваться. Чейз заметил, что у одежды Кевина какой-то неряшливый вид, словно он одевался сам и без особой тщательности.

– Ты вчера не ночевал дома?

– Почему ты спрашиваешь? – Кевин боролся с шейным платком, который уже явно пару раз завязывали.

Чейз выразительно взглянул на платок и помятую рубашку.

Кевин пожал плечами.

– Да, я не был дома. Если хочешь знать, я занимался расследованием.

– Вот как?

– Я видел твои очередные объявления в газетах, но не думаю, что ты так доберешься до этих женщин. Вот я и начал их искать сам – по крайней мере, ту, которой досталось мое предприятие.

– В борделе, надо полагать.

Кевин поправил манжеты и натянул сюртук.

– Когда я говорил, что именно там их и можно найти, это не было шуткой.

– Та, которую мне удалось отыскать, никогда не была в борделе. Дядя Фредерик щедро платил за такие услуги, и ему незачем было завещать так много кому-то из подобных женщин.

– Значит, я попусту трачу время. Впрочем, времени у меня сейчас полно, а занять его нечем.

– Есть успехи?

Если Кевину вздумалось обыскать бордели, Чейз не собирался его отговаривать. По крайней мере, его кузен был знаком с такими заведениями, и куда ближе его.

– Я обнаружил, что, когда дело касается дяди Фредерика, они скрытничают.

Они прошли по краю зала, где продолжались схватки на рапирах.

– Ну, он же герцог. Ничего удивительного, что требовал особой секретности.

– Ума не приложу почему. Так или иначе, прошлой ночью я попробовал подступиться к расследованию иначе: пришел к мадам, сообщил, что я племянник герцога Реднора, и попросил, чтобы меня представили его последней фаворитке.

Чейз расхохотался.

– Поминальное сношение? Звучит почти сентиментально.

– Вот и я так подумал. Решил, что его последняя пассия может знать о предыдущих и даже их настоящие имена. В публичных домах обычно у всех прозвища.

– Не считай меня совсем уж зеленым юнцом. Я не посещаю бордели так часто, как ты или дядя, но представление о них имею.

– Мой план заключался в том, чтобы оказаться наедине с его последней фавориткой и разговорить ее.

– Любопытно.

– Это сарказм?

– Вовсе нет. И как, удалось осуществить задуманное?

Кевин вышел на улицу, и Чейз последовал за ним.

– Мадам заявила, что это невозможно: где это видано, чтобы родственники герцога услаждали себя тем же вином, что и он. Слышал что-нибудь подобное? Она говорила это тоном викария, который отчитывает меня за какие-то прегрешения: чуть в инцесте не обвинила.

Они остановились возле своих лошадей, и лицо Кевина внезапно прояснилось.

– Проклятье! Бьюсь об заклад, это он велел им так отвечать, чтобы ни одному из нас не достались его женщины. И незачем смеяться. Сам знаешь, каким он временами бывал эгоистом.

– Я смеюсь не над тобой. Думаю, возможно, ты прав.

Кевин отвязал лошадь.

– Наверное, не хотел, чтобы его сравнивали с кем-то из нас, вот и все.

Чейз опять рассмеялся, а Кевин вскочил в седло.

– Я поеду в Уайтфорд-Хаус осмотреться. Хочешь присоединиться ко мне? Можем выпить превосходного вина, которое досталось Николасу в наследство.

– Прости, но у меня другое дело. Будешь искать механического дворецкого?

– Его и многое другое. Наш разговор вызвал множество воспоминаний.

Кевин направил лошадь на запад. Чейз тоже вскочил на своего коня, но отправился на восток.

Мистер Оливер был явно недоволен. С круглым лицом и круглым телом и явно недостаточным количеством волос, он смотрел на жену с едва сдерживаемым раздражением. Минерва сидела рядом с ней через стол от ее мужа в столовой в их доме и развязывала небольшой пакет, который взяла с собой.

– Мисс Хепплстоун, моей жене не следовало отнимать у вас время.

– Хепплуайт. Думаю, через несколько минут вы перемените свое мнение.

– Сомневаюсь. Женский ум не приспособлен для коммерческих дел, поэтому не терплю, когда она вмешивается.

– Я ни во что не вмешивалась, – сказала миссис Оливер.

– В таком случае как ты это назовешь? – сорвался мистер Оливер.

– Ваша жена кое-что заподозрила, – начала Минерва, – и по-дружески попросила меня найти тому подтверждение. Я ничуть не больше ее хочу вмешиваться. Если вы предпочтете, чтобы вас грабили и ставили под угрозу ваши дела, только скажите, и я уйду.

Слово «грабили» вызвало тревогу на его лице, а слова «ставили под угрозу» заставили сильно нахмуриться, и он обратился в слух.

Минерва рассказала о том, что узнала в Брайтоне, и положила перед мистером Оливером кружевные манжеты, которые приобрела в магазине мистера Сеймура. Хозяин магазина отлично знал, что продает товар, который раньше можно было купить исключительно у его конкурента.

– Он выглядел таким самодовольным, – заметила Минерва. – Более того, он мгновенно распродал целую партию, и ему привезли еще. – Она подняла одну из манжет. – Я пробралась туда, когда он получал новый товар, и видела, как ваш агент вошел в здание. Час спустя я купила эти манжеты. Вот эта пара особенно хороша.

Он выхватил манжеты у нее из рук, надел очки и принялся разглядывать товар.

– Черт побери! – Он поднял глаза с невеселой улыбкой на губах. – Прошу прощения. Только эти новые. У меня таких нет.

– Он очень гордился этой моделью и рассчитывал извлечь из нее большую выгоду.

Мистер Оливер откинулся в кресле, все еще с манжетой в руках, и пробормотал:

– Грязный вор! Одному богу известно, что он еще наделал.

Минерва поднялась на ноги.

– Теперь мне действительно пора удалиться.

– Я провожу вас, – предложила миссис Оливер.

В дверях она наклонилась к Минерве и прошептала:

– Браво! Напишите мне, сколько я вам еще должна.

– Вы мне ничего не должны: это часть моего отчета. – Минерва взглянула в сторону столовой. – Он ведь не из тех, кто попытается каким-то образом обвинить во всем вас?

– Дня через два он забудет о моем участии и будет уверен, что сам раскрыл это предательство.

Само собой. Что еще ему остается? Признать, что жена не зря вмешалась в его дела?

– Вам пришла посылка. Лично в руки! – крикнула Бет. – И большущая.

Минерва вышла на лестницу и увидела большой прямоугольный пакет, словно повисший в воздухе. Посылка была такой большой, что Бет держала ее с трудом, едва удерживая равновесие и не глядя под ноги. Минерва сбежала вниз и помогла дотащить пакет до своей комнаты.

Бет пощупала небеленый муслин свертка и ленту, которой он был перевязан.

– Подарок?

– Наверное, это мои новые платья. Надо же, как быстро их сшили.

Минерва дернула ленту, та упала, и она развернула муслин. Внутри обнаружилось вовсе не то, что она заказала: на свет показалось матово переливающееся