Шрифт:
Закладка:
Пробовала… бурбон и сигарету. Оливия качает головой.
– Мне помогает лимонный бальзам. Так в чем дело, дорогая? – Шарлотта поправляет попавший под ремень сумки воротничок дочери.
– Джош думает, что его мог толкнуть Дуайт. Он ударился головой. Поэтому у него проблемы с речью.
Мысль о том, что отец ударил Джоша, ужасает Оливию каждый раз, когда она думает об этом.
Бледность разливается по шее и лицу Шарлотты.
– Не может быть. Твой отец никогда бы… То есть характер у него, конечно…
– Джош не уверен. Я тоже не думала, что папа способен на такое. Но я постоянно вспоминаю тот сон и твое предупреждение насчет того, что не надо говорить ему о Джоше. Вот почему я и спрашиваю себя, на что же он все-таки способен. Пожалуйста, скажи, что я ошибаюсь. – Ей нужно это знать. Знать, что она видит все в неверном свете. Что ее отец не может быть таким чудовищем.
– Сон это только сон, – едва слышно говорит Шарлотта.
– Может быть. Но, по-моему, мы обе понимаем, что папа нашел Лили. Ты знаешь ее адрес?
Мать опирается рукой о стену.
– У меня его нет.
– Но у папы есть. Позволь мне поискать. – Она обводит жестом комнату. – Он не узнает, что я была здесь.
– Нет. – Шарлотта начинает быстро-быстро моргать, потом глаза у нее закрываются, она тихонько вздыхает и медленно, как растекающаяся по холсту густая краска, сползает по стене. Что такое пронеслось перед ее мысленным взором? Неужели она так сильно боится мужа?
– Мам. – Оливия подхватывает мать прежде, чем та ударяется головой о деревянный пол.
Через несколько секунд Шарлотта приходит в себя. В ее глазах появляется осмысленное выражение.
– Дорогая, ты спасла меня.
– Вовремя подхватила. Давненько с тобой такого не случалось, да? – В первый раз, насколько помнит Оливия, мать упала в обморок много лет назад, когда родители разругались за обеденным столом. Тогда умерла бабушка Вэл, и Дуайт пришел в ярость, узнав, что Шарлотта не унаследовала ни дайма, ничего, кроме старой мебели, хранившейся на складе над гаражом. Он грохнул кулаком по столу, другим потряс перед лицом жены, и она лишилась чувств. Что там началось! Лили расплакалась. Лукас позвонил в службу спасения. Оливия схватила мать за руку. Никогда она не боялась так за Шарлотту. Дуайт положил голову жены себе на колено и попросил прощения.
«Скорая помощь» отвезла Шарлотту в неотложку, где ее осмотрел доктор, и в тот же вечер она вернулась домой с диагнозом тревожного расстройства. Похоже, Шарлотта живет с врожденным страхом перед конфронтацией и при возникновении некомфортной ситуации просто отключается.
– Извини, это я доняла тебя с Лили, – говорит Оливия, понимая теперь, что имел в виду Лукас. Разговоры о Лили действуют маме на нервы. Лишь теперь Оливия осознает, сколь чувствительна Шарлотта ко всему, что касается ее младшей дочери. – Ты как себя чувствуешь? Голова кружится?
Шарлотта негромко вздыхает и пытается подняться.
– Не спеши. – Оливия помогает ей встать и ведет в спальню.
– Таблетки. – Шарлотта протягивает руку в направлении ванной. – Там, на полочке.
Оливия помогает матери добраться до кровати и идет в ванную. На верхней полочке теснятся пузырьки: лопрессоры, противовоспалительные, успокоительные. Она поворачивает пузырьки ярлыками наружу.
– Которые?
– Клоназепам.
То же самое принимает Лукас, только делает это тайком от нее. Ох. Ее семья – одно сплошное расстройство. Обнаружив наконец почти пустой пузырек, она берет его и стакан воды и возвращается к матери. Шарлотта сидит, прислонившись к передней спинке.
– Тебе нужно остаться дома и отдохнуть.
Оливия протягивает ей таблетки и стакан.
– Не могу. – Шарлотта проглатывает лекарство. – Сегодня дом осматривают несколько перспективных покупателей. К вечеру мы ждем по меньшей мере двух предложений.
– Пообещай, что не станешь нервничать.
Шарлотта уводит взгляд куда-то вверх.
– Мам?
– Да, да. Обещаю. Довольна? – Она возвращает Оливии пустой стакан, поднимается и разглаживает помявшуюся юбку.
Они вместе выходят на крыльцо, и на этот раз Шарлотта запирает дверь, ясно давая понять дочери, что об отцовском кабинете ей лучше забыть.
– Мам? – Оливия поворачивается к ней и, переключившись на мягкий тон, продолжает. – Знаю, Лили обидела тебя, когда сбежала, и знаю, что ты не хочешь спрашивать у папы ее адрес, потому что он поинтересуется, зачем тебе это нужно. Так ведь? Ты хочешь, чтобы я позаботилась о Джоше. Но для этого мне нужно знать, что случилось с ней. Как они расстались. – Шарлотта слушает ее, поджав губы, и смотрит на ключи в руке. – Если ты придумаешь, как помочь мне быстрее ее найти, дай знать, ладно?
– Конечно, дорогая.
Лукас
Лукас потягивает свое второе бочковое пиво, наблюдая одновременно за эскалатором и лифтами. Фойе пятизвездочного отеля заполнено владельцами виноградников, менеджерами винокурен и связанными с ними поставщиками. Вверху проходит винная выставка, внизу технологический семинар, что обеспечивает нужную Лукасу атмосферу. В суете раствориться легче. Оставаться незамеченным помогают солнцезащитные очки и бейсболка. Это Южная Калифорния, край знаменитых и богатых. Здесь каждый, кто представляет собой что-то, старается спрятаться.
Лукас ерзает на твердом барном стуле, пытаясь найти более комфортное положение. Сидеть долго на одном месте – это не для него, а между тем он провел здесь уже три часа, ожидая и наблюдая. Если уйти сейчас, можно упустить Дуайта, а как раз этот наблюдательный пункт позволяет контролировать гостевые лифты.
На часах почти шесть вечера. Выставочные мероприятия заканчиваются через несколько минут. Дуайт может появиться в любую секунду и направиться прямиком к лифту. Так у него заведено: сначала освежиться, а уж потом – бар и женщины. Такой предсказуемый. Лукас проследит за ним до номера, а потом войдет, и они потолкуют с глазу на глаз. Дома его видеть не желают. Пусть найдет себе другое место – в противном случае Лукас обратится в полицию. Да, Уэс утонул. Но с пирса он упал только потому, что убегал от Дуайта. Лукас был свидетелем всей той сцены с участием Дуайта, Уэса и Лили и знал, что отец застал парня в спальне его младшей сестры. В том, что Лили забеременела именно от Уэса, у него не было ни малейших сомнений.
Сидевшая рядом женщина расплачивается по счету и забирает свою сумочку и телефон.
– Было приятно не поговорить с вами, – говорит она, соскальзывая с табурета. Лукас фыркает. Соседка несколько раз пыталась вовлечь его в обсуждение достоинств и недостатков контейнера для хранения каннабиса с автоматической системой закрывания и распознаванием лиц. Она даже приглашала его подняться и выложить пару дорожек чего покрепче. Но все, что связано с риском оказаться за решеткой, не для него. Ему хватило одной экскурсии. Какой бы соблазнительной она ни была, как бы ни влекли роскошные коралловые губки, он на это не клюнет.
