– Твоя школа? – предполагает она, и он кивает. – Мама тебя привезла? – Он снова кивает. – А почему она сердится?

Джош тычет пальцем в грудь.

– На меня. – Он смотрит на стол. – Забыл. Не слышал… слушал… начал… – Он обводит комнату рукой.

– Хочешь сказать, это тогда все началось?

Джош качает головой.

– Я… начал…

– Послушай… Эй. – Оливия опускается на корточки рядом с ним. – Посмотри на меня. Ты ни в чем не виноват.

Он пожимает плечами.

Она трогает его за руку, жалея, что не может предложить более сильный аргумент, чтобы мальчик не винил себя. Но кто знает, как расстались Джош и Лили и почему так случилось?

– Все сложится как надо. Вот увидишь.

Джош снова пожимает плечами и берет карандаш.

Оливия поднимается.

– Если понадоблюсь, ищи меня на кухне.

За столом Эмбер макает морковку в хумус. На коленях у нее открытая книга. Увидев Оливию, она снимает ноги со стула, которым пользовалась как скамеечкой.

– Как прошло?

Оливия достает из сумки ролодекс и кладет его на стол.

– Украла из отцовского кабинета.

– Какой успех, – фыркает Эмбер, прокручивая карточки. – Господи, я такую штуковину сто лет, наверно, не видела.

– Мама вернулась не вовремя, так что сделать все не получилось. – Оливия вспоминает, что в кармане у нее лежит пустая флешка.

– Даже не верится, что ты на такое решилась. Как Ангел Чарли. – Эмбер хмурится. Оливия еще раньше рассказала ей, что будет искать в доме родителей. – Не вижу Лили ни на К, ни на Л.

Ничего удивительного. Оливия достает из холодильника бутылку ароматизированной «С. Пеллегрино», сворачивает крышку и садится рядом с подругой.

– Думаю, у нее другое имя. – Она отпивает из горлышка. – Джош пытался сказать, но пока безуспешно.

– Если хочешь со всеми там поговорить, тебе придется сделать много звонков.

– Только женщинам в районе Сан-Диего, если они здесь есть. – Оливия крутит ролодекс. Большинство имен здесь женские. Многие из них – клиенты Дуайта или люди, с которыми он встречается во время кампаний, и Оливия не раз слышала о них.

Эмбер откидывается на спинку стула и грызет морковку.

– А чего твой папаша хочет от Лили?

– Динь-динь. Это вопрос дня. – Шарлотта так толком ничего и не сказала.

– Может, он хотел дать знать, что ее ждут дома.

– Тогда почему его боится Джош? – Прежде чем отправляться к Шарлотте, Оливия рассказала Эмбер о вчерашнем визите матери и объяснила, почему ей нужно вернуться.

– Хороший вопрос. – Эмбер окунает морковку в хумус. – И что ты будешь делать, если не найдешь сестру?

– Найду, – упрямо говорит Оливия. Другой вариант слишком страшен, чтобы даже принимать его к рассмотрению.

– Но если не найдешь. Если ее нет в живых.

– Она жива. – Оливия хлопает ладонью по столу. Лили не вправе умереть, пока Оливия не получит шанс оправдаться за то, что была ни на что не годной старшей сестрой. Ее обязанность воссоединить Лили и Джоша. Когда-то она повернулась к сестре спиной, и теперь за ней долг.

Эмбер смотрит на нее большими глазами.

– Извини. – Она прислоняется к столу, прижимает к щеке холодную банку и думает о доверенности. Настроение портится.

– Что такое? – негромко спрашивает Эмбер, озабоченно глядя на подругу. – Да ты боишься.

Оливия нервно покусывает губы и кивает.

– И чего ты боишься больше: что не найдешь Лили или что привяжешься к Джошу? – Эмбер смотрит на нее выжидающе.

Оливия усмехается. Вздыхает.

– И того и другого. – Если она не выполнит обещание, Джош сочтет это предательством с ее стороны. А если не удастся найти Лили? Это будет выглядеть так, словно она опять ее потеряла. Только на этот раз ей будет уже не все равно.

Оливия убирает в сумку ролодекс и замечает на другом конце стола старенький айфон.

– Это чей такой?

– Мой, старый. Майк встретился в больнице со своей подругой-логопедом и получил приложение с рекомендациями. Я их скачала.

– Отлично. – Оливия ждала, что Майк пришлет ей номер логопеда. Теперь Джош сможет работать над своей речью. Если дело пойдет на лад, мальчик сможет объяснить, что случилось с Лили.

Она берет телефон, и экран оживает с фотографией улыбающегося Джоша. Снимок Эмбер сделала на заднем дворе. Позади Джоша видна беседка, которую построил Блейз. Лицо у него такое простодушное, что она усмехается.

Оливия возвращает телефон, оглядывает кухню и не может решить, проголодалась ли она и не хочет ли приготовить хотя бы сэндвич. Взгляд останавливается на ярком букете пионов, оживившем ее «островок».

– Ты принесла?

– Блейз. Напугал нас до полусмерти. Я даже не заметила, как он появился.

– Извини. Ему бы следовало сначала позвонить. – И вернуть ключ от дома. Не забыть бы – она обещала позвонить ему сегодня.

– Красивые, – говорит Эмбер.

Оливия обнюхивает цветы. Они и в самом деле красивые. Есть в них такое совершенное несовершенство, как у нее с Блейзом. Он никогда не дарил цветы, и этот жест выглядел, как ни странно, романтичным. В груди словно закружилась балерина, и легкий намек на улыбку потянул вверх уголки губ.

– Он тебя любит.

– Знаю. – Она сделала ему больно и поняла это прошлым вечером, когда он увидел Итана.

– А еще он очень интересовался Джошем.

Оливия поворачивается к подруге.

– С чего ты решила?

– Много о нем расспрашивал, вопросы задавал, типа, откуда он и все такое.

Как же так? У Джоша вполне мог случиться приступ тревоги, а ее не было рядом.

– Узнал что-нибудь новое?

Эмбер качает головой.

– Джош сильно путался. Получалась полная бессмыслица. Но держал себя в руках.

– Хорошо.

– Блейз просил напомнить, что ты обещала позвонить.

– Знаю. – Она растирает между пальцами лепесток пиона. – Но, наверно, лучше нанесу ему визит.

За ней должок, и он заслуживает разговора лицом к лицу.

– Так и думала, что ты это скажешь. – Эмбер устраивается поудобнее и снова кладет ноги на стул. – Не торопись. У меня книжка есть.

Дверь открывает Блейз. На нем рубашка с логотипом «Харлей-Дэвидсон» и висящие на бедрах вытертые джинсы. Ее появление на его крыльце, похоже, нисколько его не удивляет. Немытые растрепанные волосы падают на плечи, ноги босые.