она.

– За то, что появилась в моей жизни.

– Благодари Купидона, – широко улыбается она. – Набьешь татуировку в его честь?

– Ни за что. – Фыркаю. – Кстати, возвращаясь ко вчерашнему обсуждению татуировок, все они связаны с моими эмоциями. Например, в тот момент, когда я набивал эту, я впервые позволил себе прочувствовать боль. После того, как я увидел наутро татуировку, я, конечно же, прочувствовал боль еще сильнее. Ну не я, а мои глаза, – усмехаюсь, и Эмили тоже фыркает. – А еще я испытал шок. Поэтому я решил не сводить ее, а набить что-нибудь еще.

– А когда ты набил эту? – Эмили проводит пальцем по Джокеру у меня на запястье.

– Когда сходил на «Джокера».

– Вот это да. Так непредсказуемо.

Фыркаю.

– И почему ты решил набить его?

– Я испытал жалость к нему. И решил запечатлеть ее.

– Ты псих, – морщится она.

– Как и Джокер, – усмехаюсь я.

– А эту? – Она показывает на розы с шипами.

– Когда в очередной раз шел из бара четырнадцатого февраля и увидел, как девушка била парня розами. Подумал, что они такие красивые, но их шипы ранят. Так же, как и с людьми. Многие люди красивы внешне, но внутри гнилые и токсичные.

– Пожалуй, сейчас не совсем уместно спрашивать тебя про цифру 69 на плече.

– Это не то, о чем ты подумала.

Эмили скептически смотрит на меня.

– Кстати, у тебя правда никогда не было 69? – тут же интересуюсь.

Она смеется и утыкается носом мне в шею.

– Не мечтай, что мы будем это обсуждать.

– Почему? Я хочу мечтать. С тобой вместе.

– Но я не мечтаю о 69.

– А зря, – дерзко улыбаюсь. – Это моя любимая поза.

Булка закатывает глаза.

– Откуда ты знаешь столько поз? Порно?

– Правда хочешь знать?

– Да.

– Брат моего друга Ника, Тиджей, подарил мне при переезде из Лос-Анджелеса скретч-тубус, где были позы для секса на каждый день. Ну и… вижу цель – не вижу препятствий.

– Боже… ты что, каждый день занимался сексом?

– Да.

– И каждый раз… с новой девушкой?

Шок на ее лице меня смешит, и я едва сдерживаюсь, чтобы не расхохотаться.

– Булка, сделай выражение лица попроще, а то такое ощущение, что тебя сейчас стошнит прямо на меня.

– Прости. Просто… Каждый день. С новой. Но… Почему бы не найти девушку, с которой тебя будет связывать просто секс?

– Так не бывает. Кто-то обязательно влюбится.

– Откуда тебе знать? – сводит брови к переносице она. – Ты ведь даже не пробовал.

– Я попробовал с тобой. И смотри, к чему это привело.

– К чему? – Она прикусывает губу.

– К тому, что я купил тебе цветы, посмотрел с тобой фильм и даже сводил на свидание!

Она смущенно улыбается.

– Знаешь, ты меня удивил.

– Когда именно? – Вскидываю бровь.

– Когда согласился сделать поддержку из «Грязных танцев».

Смеюсь.

– Ты не оставила мне выбора. Просто разогналась и полетела на меня. Безбашенная.

– Но ты меня поймал! – весело восклицает она.

Убираю ей за ухо прядь выбившихся волос и провожу пальцем по ее губе.

– У тебя были сомнения?

– Ни капли, – тихо шепчет она.

Вывожу ладонью узоры на нежной коже ее спины и целую в макушку.

– Я никогда не смотрел «Грязные танцы».

– ЧТО?! – Эмили резко подрывается и смотрит на меня широко распахнутыми глазами.

– Почему я должен был их смотреть?

– Это же классика кинематографа.

– Нет, классика – это «Крестный отец», «Бэтмен» и «Побег из Шоушенка». Но никак не «Грязные танцы».

– Откуда тебе знать, если ты их даже не смотрел?!

– Я не буду их смотреть, – цокаю я. – Кстати, ты упоминала еще какой-то фильм. С Райаном Гослингом.

– «Эта дурацкая любовь». Ты что, его тоже не смотрел?

– Нет, а должен был?

– Да! Этому фильму лет сто. Там муж с женой разводится и решает заняться с кем-нибудь сексом, приходит в бар, а там встречает красавчика альфа-самца, который указывает ему путь. А затем оказывается, что этот красавчик альфа-самец спит с дочерью этого чувака.

Закатываю глаза.

– Булка, я не просил пересказ.

– Если бы я не пересказала, тебе бы пришлось со мной его смотреть. Оно тебе надо?

Фыркаю.

– Нет, определенно нет.

– Вот и отлично. А теперь у меня к тебе есть серьезный разговор.

– Слушаю.

– «Бэтмен»? – вскидывает брови она. – Ты серьезно?

– Да, – практически кричу я. – И что не так с Бэтменом?

– Помимо того, что он носит трусы поверх лосин?

– То есть ты шеймишь его только из-за его внешнего вида? Не ожидал от тебя такого, Булка.

Она смеется и толкает меня кулаком, от этого ее грудь покачивается, соблазнительно представляя моему взору розовые напряженные соски.

Боже, я могу не думать о сексе уже хотя бы после того, как мы переспали? Я ведь удовлетворен!

Эмили замечает мой взгляд, и я беру футболку, лежащую рядом со мной, и помогаю ей ее надеть. Она улыбается, а затем снова прижимается к моей груди.

– К слову, у человека-паука вообще костюм – носок.

– Нормальный у него костюм, – фыркает она.

– Он цельный. А что, если он пукнет? Ты об этом думала?

Эмили запрокидывает голову и начинает хохотать.

– Боже. Нет, я об этом не думала. Фу, это ужасно.

– Согласен. Создатель его костюма – варвар. Непукающий варвар.

Булка продолжает заливисто смеяться, пока я любуюсь ею. Ее темные волосы разбросаны по плечам. Длинные ресницы трепещут от смеха. Пухлые губы сейчас еще больше, учитывая то, сколько времени мы целовались буквально несколько минут назад. Ее смех такой искренний, что у меня на душе становится хорошо и легко, мне хочется смешить ее вечно.

– Ты так красива, – шепчу я.

– Ты выбрал не самый удачный момент, чтобы сказать это.

– И почему же?

Она вскидывает бровь.

– Потому что буквально за секунду до этого мы обсуждали непукающих варваров?

Смеюсь.

– Ты права. Прости. Но ты очень красивая.

Я зарываюсь ладонью в ее шелковистых волосах и притягиваю к себе для поцелуя. Нежно касаюсь ее губ. Сладко. И так опьяняюще медленно. Эмили приподнимается чуть выше и раскрывает язычком мои губы. Наши языки начинают ласкать друг друга, пока мы пальцами выводим на телах друг друга хаотичные линии.

Затем Эмили разрывает поцелуй и шепчет мне в губы:

– Когда ты понял? – неожиданно спрашивает она.

– Что именно?

– Что я тебе нравлюсь.

– Когда осознал, что боюсь вернуться в квартиру и не застать здесь тебя.

Она улыбается.

– А знаешь, когда я?

– Когда? – интересуюсь я, пытаясь перебороть широченную улыбку от осознания того, что она только что призналась, что влюблена в меня.

– Когда ты обнял меня и предложить позавтракать панкейками.

Больше не в силах сдерживать рвущуюся