не какой-нибудь зверек, притаившийся в зарослях. Но Дмитрию было не до рассуждений. Он остановился только возле деревянного стола и перевел дух. На поляне по-прежнему никого не было. Психолог обернулся, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь среди переплетавшихся ветвей, но ничего не увидел и не услышал.

Глава 30

Австразия, 573 год н. э.

Брунгильда сидела перед зеркалом и расчесывала густые светлые волосы. После гибели сестры на ее мраморном лбу залегла глубокая складка. Она была уверена, что Хильперик избавился от Галесвинты, чтобы снова сблизиться со своей любовницей-ведьмой, и от этого становилось тяжело на душе. После того как Брунгильда узнала о гибели сестры, она потребовала наказать Хильперика, но Сигиберт ответил, что это решит суд, который он обязательно созовет в королевстве. Решение суда ее не удовлетворило – он всего-навсего постановил вернуть ей города, которые Хильперик подарил Галесвинте, и, как она считала, все дело было в трусости и слабоволии Гунтрамна, который клятвенно обещал быть союзником Сигиберта, а стал посредником между братьями. Брунгильда жаждала крови и требовала сурового наказания. Она всей душой ненавидела Хильперика с его проституткой-женой и желала их смерти. Чутье подсказывало: Фредегонда ни за что не захочет уступать и, вполне вероятно, подговорит Хильперика, полностью попавшего под ее влияние, к войне с Сигибертом. Конечно, король Нейстрии дал слово не нападать на брата, но для этого безнравственного человека, жившего не по христианским законам, ничего не стоило его нарушить. Если он уже не сделал этого… Брунгильда бросила гребень и окинула себя придирчивым взглядом. В зеркале отразилась стройная женщина, с длинными белокурыми волосами и небесно-голубыми глазами, именно небесно-голубыми – так говорил ей Сигиберт. А еще он уверял, что никого никогда не любил так, как ее, и решимость защитить его от вероломного брата крепла с каждой минутой. Она любила его всем сердцем, с удовольствием рожала супругу детей. Со временем их любовь переросла в нечто большее. Кроме страсти, которая не утихла с годами, они стали по-настоящему близкими людьми, друзьями, советчиками, понимавшими друг друга с полуслова, и оба ценили эти отношения. Когда неожиданно распахнулась дверь, Брунгильда не испугалась: без стука сюда входил только ее любимый муж. На лице Сигиберта читалась озабоченность.

– Что случилось? – спросила женщина, инстинктивно чувствуя: произошло то, о чем она недавно думала.

– Войско Хильперика напало на Тур, – процедил он, и губы его презрительно скривились. – Мой брат не смог смириться с мыслью, что должен повиноваться решению суда. Мои люди сообщили мне, что город взял Хлодвиг. Представляешь? Мой священный город с гробницей святого Мартина достался молокососу.

– Младший сын Аудоверы? – удивилась Брунгильда. – Он же почти ребенок.

– Даже ребенок взял бы Тур без объявления войны, – пояснил ей Сигиберт. – Там осталось несколько моих солдат, а жители… – Он хмыкнул: – Этим галло-римлянам все равно, под каким королем жить. В общем, Хлодвиг не встретил сопротивления.

Брунгильда сложила руки на коленях.

– Что будет дальше, Сигиберт?

Супруг фыркнул:

– А я тебе скажу. Дальше он возьмет Пуатье – этот город не так далеко от Тура. Потом пойдет на Лимож, Каор и Бордо. Этот мерзавец решил расширить свое гнилое королевство за счет моих владений.

– И ты, конечно, не допустишь этого, – спокойно сказала Брунгильда, но в голубых глазах сверкнула ярость. – Мы не должны отдать ему Пуатье… Это… Ну ты сам понимаешь…

Сигиберт все отлично понимал. В монастыре этого древнего города хранилась христианская реликвия – фрагмент Истинного Креста, полученный в дар от императора Византии. А еще он понимал, что Хлодвиг все же возьмет Пуатье – просто зайдет туда без боя, и Сигиберт ничего не успеет сделать. Брунгильда читала его мысли как открытую книгу.

– Мой тебе совет: пошли гонцов к Гунтрамну, – твердо сказала королева. – Он выступил посредником между вами и теперь должен наказать того, кто нарушил приговор суда.

Сигиберт кивнул. Ему и самому приходила в голову подобная мысль, но что-то подсказывало: Хильперика уже не остановить. Или, лучше сказать, остановить его можно было только оружием.

– Когда захватишь королевство своего брата, – Брунгильда вновь потянулась к гребню, – убей Фредегонду. Поверь, все несчастья от этой ведьмы.

– Это я и хотел бы сделать, – Сигиберт коснулся губами светлых волос жены. – А теперь мне нужно идти. Чем быстрее прибудет Гунтрамн, тем лучше.

Проводив мужа, Брунгильда заулыбалась своему отражению. Она не сомневалась, что оба брата разобьют Хильперика и этот развратник наконец получит по заслугам вместе со своей женушкой.

…Гунтрамн приехал довольно быстро, и Сигиберт подумал, что не ожидал от него такой прыти. Старший брат показался Брунгильде еще больше похожим на епископа – с благочестивым до приторности лицом и вкрадчивыми манерами, он никак не походил на короля, готового вступить в войну с кем бы то ни было. Королева про себя обозвала его трусом и лицемером,