Янди со всех ног кинулась за ней. Рвущийся из-под земли ужас подгонял ее, словно плетью. Камни шевелились под ногами, снизу накатывали волны жара. Спихнув замешкавшуюся Аюну в заросли, густо укрывавшие склон, Янди на миг обернулась. То, что она увидела, навсегда отпечаталось в ее памяти. Вся поверхность святилища вокруг чаши с огнем вдруг вогнулась, покрылась паутиной пылающих трещин и провалилась внутрь горы. Старого сакона мгновенно окутало взвившееся пламя — и так, полыхая, он низвергся в огненную бездну.

«Матерь Найя!» — сорвалось с губ лазутчицы, и она бросилась со склона вслед за царевной. Внизу оказался колючий малинник, но Янди даже не заметила этого. Гора дрожала, не давая встать на ноги, рядом барахталась царевна. Янди, кое-как поднявшись, схватила ее за руку и потащила за собой, подальше от исполинского факела, бьющего в серое небо.

— Аоранг! — закричала вдруг Аюна, вырываясь. — Там Аоранг!

На краю неба, подсвеченный потоком пламени, вырос черный силуэт мохнача. Держа на руках накха и крепко прижимая его к груди, Аоранг спрыгнул со скалы вслед за девушками. Темноты вокруг уже не было — все озаряло подземное пламя. Скала в последний раз содрогнулась и с глухим грохотом начала разрушаться. Беглецы этого уже не видели. Больше не оглядываясь, продираясь сквозь кусты, даже не вспоминая о возможной встрече с вендами, они бежали через лес к берегу.

* * *

Станимир стоял на высоком берегу лесной речки и задумчиво наблюдал, как вдалеке все выше поднимается слепящее пламя — будто великаны разожгли невероятный костер.

Князь вендов знал это место. Он вообще много знал о соседских землях, об их богах, реках, тайных тропах, семейных распрях… Станимир даже когда-то бывал на священной горе и своими глазами видел первые ростки огня, пробивавшиеся среди голых скал. За прошедшие годы огненные побеги явно подросли…

Князь был почти уверен, что беглая царевна Аюна непременно попадет в это святилище. Огонь призовет ее — потому что она ему родная, а родню положено защищать.

Получится ли добыть ее оттуда, из дома огня, с вражеской земли?

— Княже, зачем ты послал юнцов? — с тревогой спросил стоявший рядом Илень, которого владыка лютвягов пока оставил при себе. — Почему не отправил опытных воинов? Уже скоро рассвет, а их и след простыл…

Станимир с досадой покосился на дривского воеводу. Илень — надежный друг и отважный воин. Но до чего же князю не хватало Власко! Тому не нужно было разъяснять каждый шаг…

— Пошли на подмогу дружину, пока не поздно, — не унимался Илень. — Пусть разнесут это логово подземных дивов! Притащат тебе и царевну, и ее свиту… А если под ноги полезут местные людишки…

Князь качнул головой.

«То-то и оно. Они там все разнесут — а мне потом рядиться и с людьми Бурмилы, и со здешними богами…»

— Младшие заслужили священное право…

Далекий огонь на вершине горы среди туманных лесов вдруг вспыхнул косматой звездой. Ветер донес отзвук тяжелого грохота, под ногами дрогнула земля. В небо потянулся дымный хвост.

— Княже! — снова воззвал к нему Илень, в ужасе глядя на полыхающую звезду. — Как же это? Пошли воинов…

— Только схватки с людьми Бурмилы мне сейчас не хватало, — сквозь зубы проговорил князь лютвягов. — Волчата или приняли смерть славных, или победили и возвращаются. Мы подождем их здесь до света. Если не вернутся — уйдем.

Станимир еще раз поглядел на полыхавший среди бескрайнего леса костер, и тот отчетливо показался ему погребальным…

* * *

Аоранг с накхом на руках, царевна и необычно молчаливая Янди спустились с холма к берегу. Тут ничего не изменилось — берестяные лодки разведчиков лежали там, где их и оставили, челн тоже был на месте.

— Пустите лодки волчат по течению, — прошептал Даргаш, едва мохнач уложил его на дно долбленки.

— Следопыты все равно найдут это место, — буркнул мохнач.

— Берег длинный — поди угадай. Пусть воины Станимира поищут…

Вскоре легкие берестянки уже уплывали по течению, скрываясь в утреннем тумане. Аоранг спихнул челн в воду, Аюна и Янди поспешно забрались внутрь, и беглецы вновь пустились в путь.

— Главное — не пропустить протоку, — бормотала Янди, держа рулевое весло.

Им повезло: когда серые клочья тумана почти растаяли, в стене камышей справа появился узкий, шириной с древко копья, разрыв.

— Вон она, вот! — обрадовалась Аюна.

Аоранг налег на короткое весло, ставя лопасть поперек течения. Челн, удерживаемый почти на месте, начало разворачивать. Янди помогала рулевым веслом, пытаясь удержать тяжелую лодку.

— Есть! — тихо воскликнул Аоранг. — Давай загребай…

Еще немного — и лодка вошла в камыши. Поначалу и впрямь узкая, вившаяся между свисавших над водой голых ивовых кустов, дальше протока заметно расширялась. В какой-то миг мохнач почувствовал, что их челн, медленно шедший по темной воде, будто бы скользнул вниз с подводного уступа и его подхватило невесть откуда взявшееся течение.

— Куда мы сейчас плывем? — спросила царевна, когда лесная река осталась далеко позади и беглецы перевели дух. — Старик объяснил вам путь?

— Все лесные реки и речушки земли вендов рано или поздно впадают в Дану, — ответила Янди. — Как выйдем к ней, переправимся на другой берег. Не очень-то мне этого хочется, но другого выхода не вижу. Насколько я знаю Станимира, он не отвяжется…

— Перебраться через Дану — правильное дело, — тихо отозвался Даргаш.

Накх понемногу приходил в себя. Хотя мохнач спас его, Даргаш, измученный постоянной жестокой болью, не чувствовал к нему никакой благодарности. Гибель в бою казалась ему облегчением. Однако накх остался жив, и поручение, данное ему саарсаном, не было завершено.

— Люди, что живут на южном берегу Даны, не враждебны моему народу. А с саконами, — Даргаш, не удержавшись, кинул косой взгляд на Янди, — они и вовсе торгуют. Переправимся, бросим челн — против течения нам не выгрести. Дальше пойдем вдоль берега. Оттуда уже близко и до Накхарана…

— Ты ведь говоришь о земле Великой Матери? — уточнила Янди. — Стране колдунов, властных над вихрями и грозами? Я слыхала о ней. Туда заказан путь всем чужакам. И старик говорил про молнии…

— Что за земля Великой Матери? — с любопытством спросила Аюна.

В былые времена дядя Тулум часто рассказывал ей о сопредельных землях и их диковинных обычаях, но об этом крае она ничего не могла припомнить…

— Ее называют еще землей колдунов, — выговорил Даргаш. — Говорят, там правят женщины. Чужаков там не терпят. Но уж лучше колдуны, чем оборотни Станимира!

— Неужто они откажутся помочь дочери Исвархи? — вслух подумала царевна.

— Не откажутся, солнцеликая, — раздался вдруг голос Аоранга. — В этой земле превыше всего почитают