Шрифт:
Закладка:
После ужина были поданы кофе, коньяк и шоколадные конфеты. Отдельно официант принес небольшой хьюмидор с сигарами.
– Угощайтесь, молодые люди. – Гречихин продолжать изображать из себя радушного хозяина. Стариков при этом улыбался и довольно щурился. – Все, что сегодня было и есть на столе, – все местное!
– Что, даже конфеты? – искренне удивился Иван.
– Даже конфеты! Хотя более удивительно, что даже коньяк и сигары! Они изготовлены не только здесь, на этой планете, но и из растений-эндемиков!
– То есть и виноград, и табак местные?! – удивился Конан.
– Именно! Табак нашли и выращивают в Британской Индии. Долго возились. Толковые сигары у них пошли только вот лет пять как. А коньяк бразильский. Они там местный виноград нашли, прикольный такой! У него кисти не так, как у нашего, а из-под каждого листочка. Небольшие такие кисточки на десяток-полтора ягод.
– Действительно, необычный вкус. Да и букет такой… насыщенный, что ли, – с умным видом сказал Дикий, изображая из себя профессионального сомелье.
Все за столом переглянулись и рассмеялись.
– Ладно, Алексей Семеныч! Это все здорово и очень вкусно, но для чего-то ж вы переводите на нас эти дорогие продукты? – вроде как в шутку, но с серьезными глазами спросил Сергей.
– Эх, молодежь, молодежь! Все бежите, торопитесь! – осуждающе покачал головой Грек. – Хотя, может, и правильно. Я, когда был в вашем возрасте, тоже торопился жить. – Он не спеша прикурил сигару, затем глотнул коньяка. – Даже и не знаю, с чего начать.
– А вы тогда сразу о наболевшем, а там разберемся, – улыбнулся Ваня.
– Ну, давайте так. Что у вас там с албанцами?
– А что у нас с албанцами? Мир, дружба, жвачка! – сделал невинное лицо Дикий.
– Понимаете ли, ребятки, тут так получилось, что все проблемы с русскими так или иначе касаются меня.
– О как! Так вы, Алексей Семеныч, типа смотрящего за русской диаспорой в Порто-Франко? – улыбнулся Сергей.
– Все не так драматично, как вы нарисовали, но в этом есть определенный смысл, ребята, – сказал Стариков, до этого почти все время молчавший. – В городе несколько диаспор. И если каждый будет выяснять отношения с каждым, то будет хаос, а власти хаоса не потерпят. Вот и сложилась такая практика, что у каждой диаспоры есть кто-то, кто, так сказать, уполномочен разруливать возникающие конфликтные ситуации.
– А-а-а! Вон где собака порылась! Ну, мы ж не знали! Поэтому мы сами как-то все разрулили. – Иван с наивным видом хлебнул кофе. – А что? У кого-то есть к нам претензии?
– Нет, претензий нет, – недовольно нахмурился Грек, – но после ваших выходок появилось некоторое напряжение в отношении к русским. Никто из уважаемых людей теперь не знает, чего от вас ожидать. А это плохо, это нервирует. Бизнес же любит спокойствие. Спокойствие и предсказуемость.
– Алексей Семеныч, что-то я не совсем понимаю. Что мы не так сделали? Мы зарегистрировали охранное агентство, так? Так. Человек заключил с нами договор, мы его охраняем. На него наехали – мы прикрыли. В чем проблема?
– Как бы вам объяснить, ребятки… Гречихин задумчиво подбирал выражения, Стариков же молчал, с интересом наблюдая за разговором.
– Жора! – крикнул хозяин метрдотелю. – Пусть принесут сахарницу. Нет, две!
На лице Жоры ни один мускул не дрогнул. Через минуту на столе стояли две хрустальные сахарницы.
– Понимаете, ребята, Порто-Франко – город транзитный. – Говоря это, Грек стал сыпать сахар из одной сахарницы в другую. И сыпал, пока та не переполнилась, и сахар не посыпался из нее на стол. – И многие хотели бы здесь остаться. Однако все имеет свои границы. Вот представьте: эта сахарница – Порто-Франко. Как видите, она полна до краев. – И он взял из второй сахарницы еще щепотку сахара и сыпанул в переполненную. Сахар скатился с горки и рассыпался по столу.
Парни некоторое время сидели и смотрели на сахарницу.
– Прикольная аллегория, – сказал Иван и потянулся под рубаху, к поясу.
Сидевшие невдалеке секьюрити напряглись. Иван замер, но руку не убрал.
– Спокойно, – скомандовал Грек.
Дикий благодарно кивнул хозяину и медленно, чтобы не напрягать бодигардов, вытащил пистолетный магазин. Затем выщелкнул из него патрон.
– А если так?
С этими словами он уронил патрон точно на верхушку горки сахара, отчего белые песчинки брызнули в стороны, уступая напору беспардонно вторгшегося боеприпаса.
– Война? – Гречихин, да и Стариков нахмурились.
– Что вы! – удивленно воскликнул Конан. – Разве кто-то стрелял? Даже оружие не доставали, Алексей Семеныч!
– Это многим не понравится, – нахмурился Гречихин.
– Ну так и мы не девочки, чтоб нравиться кому-то, – усмехнулся Дикий. – Мы работаем честно. Есть контракт – мы его отрабатываем. Если с нами еще кто-то захочет заключить контракт – милости просим. Если кому-то не нравится, что от него уходят клиенты, пусть предложит более выгодные условия. И если в этом случае клиенты надумают вернуться к нему, тоже всегда пожалуйста! По-другому с нами не будет. Это к вопросу о предсказуемости. – Конан говорил спокойно, но веяло от него уверенностью не только в своих словах, но и в силе. – Поэтому, Алексей Семеныч, если у кого-то будут возникать вопросы, у нас к вам убедительная просьба – так им и объяснять. А еще лучше отправляйте их к нам, не стоит вам нашими проблемами голову забивать!
Парни переглянулись и поднялись.
– Вы уж, Алексей Семеныч, и ты, Андрей, извините, – продолжил Кононов, – но сегодня мы, к сожалению, ограничены во времени. Поэтому, с вашего позволения, мы откланяемся.
Некоторое время после ухода собровцев Стариков и Грек сидели молча, потягивая кофе.
– Ну, что скажешь, эксперт? – наконец спросил Гречихин у товарища.
– Оригинальный подход к ситуации. Я бы даже сказал, нестандартный.
– М-да. Так деликатно меня на хрен еще никто не посылал.
– Ты чего, Семеныч? Закусил, что ли?
– Да нет. Но каковы засранцы! «Вы их к нам отправляйте! Нечего вам свою голову нашими проблемами забивать!»
– А ты говорил – менты! Менты так не выражаются!
– Раскладов это не меняет.
– И что делать будешь?
– А ты что предложишь?
– Я? Набрать попкорна и устроиться поудобнее.
– Думаешь? Хотя, знаешь, ты прав. Если эти гаврики действительно так круты, как кажутся, то не стоит с ними лаяться. Тем более что и оснований к этому нет. Ну а если это понты, то пусть их кто другой приземляет. А мы, ты правильно говоришь, посидим в сторонке, понаблюдаем. Слишком уж в этих, – тут Грек на секунду замешкался, подбирая выражение, – товарищах много непонятного. А непонятное меня напрягает.
