то это закончится для него плачевно, поскольку советские ВВС существенно слабее наших; если Советский Союз решится на тотальную воздушную атаку, неожиданной она для нас не окажется, благодаря сети радарной системы тактического оповещения; учитывая разрешающую способность радарных установок, надежнее осуществлять воздушные атаки на бреющем полете (при котором «грунтовой шум» сбивает радар с толку), чем при полете на большой высоте. Американские бомбардировщики были спроектированы именно для полетов на большой высоте, так что наше открытие, мне кажется, стало основным стимулом к пересмотру американской тактики нанесения бомбовых ударов и помогло нашим ВВС и проектировщикам новых моделей самолетов заранее подготовиться к тому времени, когда на вооружение Советского Союза поступили действительно эффективные ракеты класса «земля-воздух» и необходимость перейти к тактике атак на бреющем полете стала для американских ВВС настоятельной.

Имея в своем распоряжении результаты военной игры и последние по времени, очень детальные оценки СССР, сделанные НОРДом, я составил оценочную сетку, обсудил ее с кем можно и подготовил текст (плюс всякие наглядные пособия) для брифинга, который адмирал Роббинс должен был сделать в Белом Доме. Эйзенхауэр настоял, чтобы на брифинге присутствовали все высшие чины из министерства обороны. Даллес, Булл и я тоже, конечно, были там. Панегирики в наш адрес были громкими, но главное, мне кажется, состояло в том, что мы действительно продемонстрировали, насколько полезной может быть оценочная сетка при наличии настоящего сотрудничества между разными ведомствами и подлинного интереса к этой работе со стороны высшего командования.

В течение нескольких последующих лет составление оценочных сеток стало нормой, однако никаких разительно необычных открытий они уже не дали, и система разработки оценочных сеток в конце концов зачахла, хотя сам этот термин и продолжает использоваться в других контекстах.

Оценочные сетки и результаты трудов НОРДа в 50-е годы привели к тому, что в представлении работников американских штабов военного планирования советская военная угроза Соединенным Штатам стала не столь опасной, обрела более реальные пропорции. Вероятно, ЦРУ никогда не удавалось принести большую пользу стране, чем принесла ее эта аналитическая работа — поистине подвиг, из числа малозаметных, творимых в тиши.

В наше время мало кто помнит, что примерно с 1948 года (а особенно после блокады Берлина и эскалации корейской войны) Вашингтон был склонен ожидать прямого военного нападения Советского Союза, а позже — военных действий коммунистического Китая в азиатском регионе. В Азии предполагаемыми целями были Тайвань и Корея, а в Европе ожидалось, что советские войска ринутся через северную часть Германии к побережью Атлантического океана. В тот период в докладах ОКНШ то и дело утверждалось, что Советский Союз стремится к «мировому господству» и что в ближайшие два года наступит «самое опасное время» — в смысле советской атаки. Мне кажется, что эта риторическая фигура вышла из употребления где-то году в 1954-м.

Так или иначе, в 50-е годы сотрудники УНО и члены его правления доблестно трудились на ниве попыток умерить пыл сторонников черно-белого подхода к СССР, доказывая, что «решительное намерение добиться мирового господства» еще не является индикатором близости военных действий как таковых, и более того, — что СССР поступил бы крайне неосмотрительно, решившись прибегнуть к прямым военным действиям ради усиления своего политического влияния в Европе и на Ближнем Востоке.

Авторами большинства описаний советской угрозы в более сдержанном стиле, с характеристикой ее качественных и количественных параметров, были составители различного рода документов в ЦРУ, и их мнения приходилось доводить с боем до уровня заместителя директора ЦРУ по разведке и самого директора. Перестраиваться всем нам было хотя и поучительно, но трудно, ибо довлели представления послевоенного мира — мира идеологических, экономических, политических и вооруженных конфликтов.

Шаг за шагом офицеры военной разведки, а вместе с ними и штатские аналитики стали подходить к оценке мировой ситуации более тонко, специфика противостояния на грани войны стала осознаваться лучше, и политика США — начала базироваться на стратегии устрашения и создания политико-экономического альянса в качестве средства сдерживания. Я убежден, что закладке оценочного фундамента, на котором в течение двух десятилетий зиждилась политика и стратегия США, во многом способствовала горстка аналитиков ЦРУ и тех. кто ими руководил. Этим они сослужили хорошую службу своей стране. Выношенные ими идеи сегодня общеизвестны, но когда-то они были новинкой, не пользовавшейся большим спросом.

Исследование и анализ в Управлении разведки

Пока я трудился в Лондоне, а потом в НОРДе, в нашей штаб-квартире многое изменилось, и в частности, — расширился крут задач, возложенных на исследователей и аналитиков отдела текущей разведки УР (помимо УНО). Сперва Битл Смит явно полагал, что большая часть такого рода исследовательски-аналитической работы не нужна, и ответственность за нее вскоре вновь будет возложена на Госдепартамент и министерство обороны. Но Аллен Даллес считал иначе, да и сам Смит вскоре понял, что процесс выработки оценок будет буксовать без тщательного анализа данных текущей разведки, без всесторонних исследовательских работ в сфере политики, экономики, военного дела и науки. Понял он и то, что Госдепартамент и министерство обороны просто-напросто не годятся для обслуживания нужд ЦРУ в области анализа разведданных и выработки оценок. Говоря другими словами, ЦРУ осознало, что если оно хочет, чтобы исследовательски-аналитические работы осуществлялись вовремя и нужным ему образом, оно должно делать их само. Лично для меня, когда я работал над оценками СССР, иметь под рукой аналитиков (специалистов по экономике, политике и науке) было фактом просто бесценным. Всего в 50-е годы под общим руководством УР в этой сфере работало около тысячи человек. Они, в свою очередь, пользовались услугами еще по меньшей мере двух тысяч человек, работавших в отделах сбора информации из открытых источников и в центральной справочной службе — библиотеке секретных данных ЦРУ.

Круг задач УР, как это было в свое время с УДО, все более расширялся, поскольку надо было не только оказывать помощь Управлению национальных оценок, но и подразделениям планирования служб агентурной разведки, а кроме того, надо было представлять высококачественные рапорты о данных текущей разведки всем агентствам в системе СНБ.

Управляться с потоком фактов, цифр и сообщений о взглядах разных зарубежных деятелей трудно, борьба с этим напором сведений могла бы показаться утомительно бесконечной, но ее оживляет и придает ей известный смысл вычленение из потока сведений «лакомых кусочков» — специфических новостей, которые могут оказаться нужными или интересными президенту. Впрочем, как только аналитик привык стремиться к тому, чтобы знать все в избранной им области, ему дополнительные стимулы не больно-то нужны, — он обычно становится буквально одержим поиском в хаосе поступающей к нему обрывочной информации