Я чувствовал, как молчание становится всё тяжелее. После того, как Гус взорвался, никто ни с кем не разговаривал и настроение в команде царило печальное.

И разговоры начались, когда Гус решил сойти с тропы и двинуться вверх по крутому склону.

— Нам не туда, — покачала головой Кира.

— Как это «не туда»? Я уверен, что это было выше, — сказал Гус, обернувшись к Кире. — Мы тогда отступали именно туда, верно? Я помню, там еще громадный валун был…

Кира прищурилась, поправила капюшон мехового плаща.

— Ты путаешься. Мы оставили его дальше по тропе, у обрыва. Ты ошибся.

Гус резко выдохнул.

— Я четко помню это место.

Я чувствовал себя лишним в этом разговоре. Они оба были уверены в своей правоте, но я понимал: время идёт, а мы стоим на месте.

— Давайте проверим оба места, — сказал я, стараясь говорить спокойно, чтобы не разжечь новую ссору. — У нас всё равно нет другого выбора. Как по вашему, куда ближе дойти?

Кира кивнула, соглашаясь с очевидным.

— Если я правильно помню, ближе будет мое место — нужно пройти по тропе дальше, и только потом подняться.

И мы пошагали дальше, и спустя десять минут полезли вверх.

Снег здесь был особенно глубоким — он доходил до середины бедра, притом я не доставал до земли. Гус напряжённо осматривал местность, его взгляд метался между заснеженными деревьями и большими валунами.

— Здесь… ты права, это было где-то здесь, — пробормотал он и начал раскапывать снег у основания большого камня.

Я присоединился к нему. Лопаты у нас не было, поэтому приходилось работать руками. Пальцы быстро замерзли бы, если бы не ледяная Ци.

Снег был плотным и тяжёлым. Кира стояла чуть в стороне и наблюдала за нами с выражением лёгкого сомнения на лице.

— Не присоединишься? — глухо спросил Гус.

— Я лучше покараулю, — отвернулась девушка. — Я не помню точно, где он лежал, но подозреваю, что если он все еще здесь, придется проверить всю площадку.

Гус бросил на неё раздражённый взгляд, но ничего не ответил.

Я ходил по площадке, проверяя снег древком копья. Гус копал, Кира слонялась то там, то тут, осматриваясь по сторонам. И по иронии судьбы именно она наткнулась на что-то под снегом.

— Постойте… — девушка слегка отступила назад. — Я что-то нашла.

Она ткнула пальцем в сугроб перед собой.

— Ну? — спросил Гус, подходя ближе. Его голос звучал напряжённо.

Кира отступила на шаг и подняла руки.

— Ребята, вы лучше сами. Я покараулю.

Гус уже начал раскапывать снег, и я присоединился к нему. Через несколько минут мы увидели кусок ткани — тёмной, промёрзшей насквозь. Гус остановился на мгновение и закрыл глаза.

— Это он… — прошептал мечник почти неслышно.

Я продолжил копать дальше, пока под снегом не показалось лицо брата Гуса: бледно-синее, заиндевевшее. Будто вырезанная из льда маска. Волосы слиплись и смерзлись. Живот разодран и сожран, грудь смята ударом чьей-то лапы, на левой руке не хватает кисти. Странно, что лицо сохранилось, и его не сожрали. Либо зверей спугнул оживший Барт, либо ещё что. Как по мне чудо, что мы нашли тело, а не разбросанные по площадке кости.

Гус отвернулся, поднял руку к лицу и быстро вытер слёзы рукавом куртки. Он пытался держаться, но я видел, как сильно дрожат его пальцы.

— Д-давай… давай завернём его, — пробормотал мечник и достал плотную ткань из своего рюкзака.

Аккуратно переложили тело на ткань. Если я действовал неторопливо, то Гус постарался сделать это как можно быстрее: поднял тело за сапоги и едва не швырнул на ткань, будто прикосновение к мертвецу обжигало.

Я завернул тело так плотно, как только мог и завязал концы на узел. Когда я закончил, посмотрел на Гуса:

— Ну что, потащили?

Но Гус покачал головой и отступил на шаг.

— Нет… Не могу… — его голос был тихим и хриплым. Он снова отвернулся.

Я перевёл взгляд на Киру. Она пожала плечами.

— Прости, Китт. Ты мне конечно нравишься, и я во многом готова пойти тебе навстречу, но не в этом.

Интересно, а в чём же она готова?

— Тогда держи это, — протянул я девушке короб с травами.

Я вздохнул и взвалил свёрток с замороженным телом себе на плечо. Тяжесть давила на спину, к тому же теперь я проваливался в снег куда глубже, но все еще мог идти.

Самое интересное, что с этим человеком я ходил в походы всего раза три. А теперь именно я тащил его обратно в город, хотя остальные знали его куда лучше: Гус был ему братом по крови, а Кира знала его многие годы.

Мы не бежали. Слишком устали, да и снегопад, усилившийся к вечеру, не позволял этого. Но шли быстро — насколько позволяла местность и тяжелый сверток на моем плече.

Кира шла впереди, выбирая лучший путь. Капюшон девушки был снят, и выбившиеся из-под шапки волосы были усыпаны снегом.

Гус шел сбоку. Мечник двигался излишне суетливо, часто забирал то влево, то вправо, словно пытался заглушить какие-то мысли движением и суетой.

Мы молчали, но говорить и не хотелось — не сейчас, когда я тащу мертвеца.

Тропа петляла, уводя нас всё ниже по склону. Ноги скользили на обледеневших участках, а снег продолжал сыпаться с небес, забиваясь за воротник.

Я чувствовал, как спина начинает ныть от напряжения. Хотя благодаря возросшим силам я справлялся куда лучше — раньше я бы смог протащить тело метров на сто, не больше.

Когда солнце коснулось горизонта, мы дошли до горки. Я аккуратно скатился вниз с телом, потом немного прошли вниз по ступеням и я остановился.

— Подождите. Нужно кое-что сделать.

Гус и Кира переглянулись, но ничего не сказали.

Я аккуратно положил свёрток на ступени, перелез через перила, спрыгнув на камни, отошел подальше и начал расшвыривать пинками тонкий слой снега и камни. Я помнил, что кинул топор Барта куда-то сюда, но в точности до метра определить место не мог.

Провозился я минут десять, топчась по кругу и увеличивая радиус. Уже начал сомневаться, что найду хоть оружие, когда вдруг заметил блеск железа чуть в стороне — немного не там, где ожидал.

Я поднял топор и провёл ладонью по древку, очищая его от снега. Вспомнился день, когда мне пришлось драться с цзянши.