Я обратила внимание, что, несмотря на аплодисменты, большинство встречающих нас людей выглядят грустными или угрюмыми. Они все казались куклами, выражение лиц которых никогда не менялось.

Оставив фургоны на площади, мы отправились поклониться владельцу замка. Я старательно держалась позади. Но взгляд старого Гринана тут же остановился на моём лице.

– Какая приятная неожиданность, – сказал он, облизав сухие, потрескавшиеся губы, – я и не знал, что у вас в труппе есть такой алмаз. Невероятная красота. Изящная, неповторимая.

– Это наша новая актриса, – поклонился Брынь, – большой талант.

Но Гринан не обратил на Брыня никакого внимания.

– Подойди сюда, деточка, – потребовал он.

Я осторожно вышла вперёд, не глядя на Гринана, но пытаясь рассмотреть его тень. Совет Древнего я запомнила очень хорошо. К счастью, тень была за спиной хозяина замка. Я поклонилась, и колокольчики на моём платье нежно зазвенели.

– Чудесно, – пробормотал Гринан, – именно то, чего мне не хватало. Изящная и прекрасная, как фарфоровая статуэтка. – Он подошёл и приподнял мой подбородок длинными худыми пальцами с омерзительно жёлтыми ногтями. – Я хочу увидеть тебя на сцене, птичка. Ты украсишь мою коллекцию. А потом я позолочу каждое твоё пёрышко. Представление дадите завтра вечером, – бросил он Брыню и удалился.

– Мерзкий старикашка, как он смел так обращаться с тобой, – кипел от злости Вик.

– Вик, тебе стоило бы поучиться искусству молчать, – буркнула я. Мне самой были противны слова Гринана, а подбородок, которого он коснулся, хотелось поскорее помыть с мылом. Но я никак не выказывала своего отвращения.

– Как я могу молчать?! – воскликнул Вик.

– Она права, – исподлобья посмотрел на мальчишку Брынь, – уходи отсюда, пока я не разозлился. Мы бродячие актёры, а не благородные, чтобы норов свой показывать.

– Но она-то… – начал Вик.

– Заткнись и уходи! – вскипел Брынь.

Вик исчез.

– А тебе не следует забивать ему голову, иначе парень попадёт в беду. – Старый актёр сердито посмотрел на меня из-под густых бровей.

– Судя по тому, в каком состоянии я нашла его вчера, Вик и без меня неплохо справлялся.

– Ты же понимаешь, о чём я?

– Нет, поясни. – Раздражение всё же начало пробиваться на волю. Я сделала пару глубоких вдохов, чтобы успокоиться, помогло не сильно.

– Я видел, как вы вчера ушли гулять в лес поодиночке, но друг за другом, а вернулись оттуда вместе. Что ты творишь, Дная?

– Ничего, – ответила я задумчиво.

Я даже не обиделась на это оскорбительное замечание Брыня. Теперь я была магом, маги видят глубже. И то, что я видела, было весьма любопытно. Значит, Вик видел Древнего, а Брынь его не заметил. По его версии, я ушла от костра одна, а следом за мной отправился Вик. Интересно.

– Как в твою труппу попал Вик, Брынь? – поинтересовалась я.

– Как и все – с дороги. Ты выполнишь мою просьбу, девочка?

– Какую? – Погружённая в размышления, я успела позабыть о теме разговора, для меня она была слишком несущественной.

– Не забивай мальчишке голову. Он и так слишком тяжело переживал разлуку с тобой.

– Я не знала, что всё так серьёзно, Брынь. У Вика всегда было много подружек, он ведь волочится за любой смазливой девчонкой.

– Не в этот раз. Ты, конечно, красавица, Дная, но он бегает за тобой не поэтому. Раньше у него хотя бы не было надежды, ты была недоступна. Но когда Вик узнал, что ты покинула замок, то и дня не было, чтобы мальчик не твердил о тебе. Ты стала его навязчивой идеей.

– Как только мы закончим здесь, я покину ваш караван, Брынь.

– Не обижайся на меня, Дная, но так действительно будет лучше.

– Конечно, Брынь. Я и не спорю.

Я не спорила, но обидно мне было. Зря я думала, что в труппе меня приняли за свою, я больше нигде и никогда не буду своей. «Бродячему магу один дом – дорога. Бродячему магу родня лишь ветер». Так, кажется, поют менестрели. Пред нами открыты все двери, но только на одну ночь.

Роль Хаты я помнила отлично. Остальные актёры тоже превосходно знали свои роли, но вечером мы все собрались на репетицию. Так повелось, что репетиция накануне премьеры была чем-то вроде выступления для нищих. Те, кто не мог посмотреть на актёров на сцене, приходили к фургонам.

Риу подала мне маску, и я почувствовала давно забытый трепет, пряча под ней своё лицо. В этом была определённая магия, которая делала меня свободной. Вот почему мне так нравилось играть на сцене в детстве. Я могла побыть кем-то другим. Ведь не было даже надежды, что жизнь моя может всерьёз измениться. И возможно, если бы я не участвовала в постановках Брыня, никогда не решилась бы уйти из замка.

– Хата. – Вик в маске усатого красавца подал мне руку. Теперь до момента, пока я не сниму маску, он будет называть меня так, а я буду именовать его Рутом. Вик мой партнёр по сцене. Впервые. Раньше он сам играл женские роли. Как давно это было.

Мы вышли к зрителям и начали словесную перепалку. Хата старалась продать Руту корзину яблок. Рут пытался получить её бесплатно, платя девушке пустыми комплиментами. В конечном итоге Рут стал женихом Хаты и только на свадьбе понял, что заплатил за корзину яблок своей свободой. Зрителям всегда нравилась эта история. Каждый знал такую Хату среди своих знакомых или такого Рута, а может, сам в какой-то степени был тем или другим. Сегодня мы с Виком играли эту сценку особенно задорно. Меня будоражил выход на сцену после долгого перерыва, Вик же оказался отличным актёром.

После представления к фургонам пришёл хозяин этих земель.

– Видел, как вы играли, из окна замка, – сказал нам Гринан.

Я прикусила губу от досады: увлёкшись игрой, я забыла о главном. Это было опасно и для меня, и для труппы Брыня, а я ведь обещала защищать их.

– Отлично, выше всяких похвал. – Гринан протянул нам с Виком по плотному кошельку денег, Вик принял их за двоих. Мне не хотелось касаться рук старика. – Превосходно! Превосходно! Но я хочу, чтобы, играя предо мной, вы вышли на сцену без масок.

– Но это невозможно! – воскликнул Брынь, тут же оказавшись рядом с нами. – Актёры всегда выступают в масках, даже на репетиции. Тот, кто принимает роль без маски, может потерять душу.

– Актёрские суеверия, – буркнул Гринан, – вы выйдете завтра на сцену и сыграете без масок все, – он обвёл труппу холодным взглядом, – или нарушите контракт. Выбирайте.

– Но… – начал было Брынь.

– Я заплачу втрое.

Актёры зашумели. Я молчала, думая о