Клёнов рассказал, что это он в своих показаниях вынес предположение, будто к убийству может быть причастен Алексей, поскольку Сомов с ним конфликтовал. Он хотел пустить следствие по ложному следу. А то, что Загорский оказался на месте происшествия одним из первых, сыграло с ним злую шутку. Этот факт сам по себе практически гарантирует лидерство в списке подозреваемых.

– В показаниях намекнул на Алексея, мол, у них с Мишей была взаимная неприязнь. Тот ещё и на месте преступления был. В общем, на него многое указывало. Мне было и совестно, и в то же время очень страшно попасть в тюрьму. Я старый уже, там не выживу. Смалодушничал.

Рассказал он и о том, как в разговоре с коллегами высказал предположение, будто задержание Загорского – дело рук Чемерисова, чем сбил всех с толку, и заставил винить в произошедшем бизнесмена.

Признание Клёнова после четырёх месяцев полной неизвестности пролило свет на загадочное преступление, совершённое в Вареже. Мог ли он себя оклеветать? Думаю, мы никогда не узнаем, правду ли говорил Иван Владимирович. Только мне запомнились слова одного их оперуполномоченных, который допрашивал нас, как свидетелей, уже после пожара и задержания Клёнова.

– Человека крайне трудно убить случайно. Человек – весьма живучая тварь. Это в кино только часто так бывает: толкнул в ссоре, жертва ударилась об угол стола и дух испустила. Все рассказы про «случайно убил и, испугавшись, убежал, закопал, сбросил в реку», – ложь чистой воды.

Лично у меня сложилось впечатление, что у Сомова из-за найденного захоронения случилось помутнение рассудка. Лёша с этим согласился.

– Как показывает жизнь, – заметил он. – Если человек делает что-то труднообьяснимое, неадекватное, значит он в неадеквате. Я понимаю, что это скучно. Куда интереснее обсуждать мистические силы, месть покойницы, заговоры бизнесменов и силовых структур против честных археологов, но реальность банальна.

Почему же собака в ту ночь, когда полиция опрашивала археологов, лаяла именно на Лёшу? Неожиданно мне в голову пришла мысль, объясняющая эту загадку. Клёнову тогда было плохо после известия о случившемся, он принял что-то от сердца и уснул в нашей с Мариной палатке. А Лёша, поскольку ночью было прохладно, накинул на плечи его куртку! Получается, пёс учуял именно Клёнова, но не нашёл его самого, ведь был сбит с толку посторонними запахами. Вместо него, поисковая собака лаяла на его одежду, бывшую в тот момент на Лёше! Как же просто всё объяснялось! Но тогда мы и не подумали об этом, потому что никто не мог даже мысли допустить, что виновник гибели Сомова – Иван Владимирович.

Лёша был идеальной кандидатурой на роль убийцы. Высокий и крепкий, он запросто мог нанести человеку единственный удар, ставший смертельным. Сомов очень недолюбливал Загорского по каким-то своим соображениям и все об этом знали. Но Лёше повезло, что по пути домой ему пришлось заехать на заправку и там его самого и его автомобиль зафиксировали камеры внешнего наблюдения. По времени это было ориентировочно в момент гибели Сомова. Видео с камер на заправке и стало его алиби. Правоохранителям пришлось Лёшу отпустить, хотя они очень хотели повесить вину на него и не портить себе статистику. Плюс ко всему он согласился пройти проверку на Полиграфе, после которой был вычеркнут из списка подозреваемых.

На самом деле поиски убийцы хоть и вяло, но шли. Проверяли на причастность ранее судимых за аналогичные преступления жителей близлежащих районов и лиц, отбывающих наказание. Установили и допросили водителей, которые проезжали в тот день по дороге на Вареж. Собрали сведения обо всех звонках, которые совершал Сомов в тот день. Но их было очень много – в основном по работе. Об этом нам рассказали полицейские. Но мне кажется, не подожги Клёнов дом убитого друга, скорее всего его бы так и не вычислили. А поджог этот он объяснил тем, что опасался обнародования их с Сомовым переписки, в которой поднималась тема захоронения в Вареже и даже звучали угрозы в адрес друг друга. Вот она какая бывает, мужская дружба со студенческой скамьи… И всё из-за научных регалий.

Жители ещё долго обсуждали эту историю. Даже тот мужчина, бывший глава посёлка, однажды сам ко мне подошёл.

– Вы ведь поисковик, да? – спросил он.

Я растерянно кивнула, не понимая, что ему нужно.

– Лично для меня поисковые отряды, которые ищут людей и проводят поисковые работы по Великой Отечественной войне, всегда были святыми, низкий поклон таким людям за их дела, – заявил он. – Но из-за вот такого руководителя отряда может пострадать репутация обычных поисковиков. Вот что досадно!

Хоть и была середина осени, на берегу Оки в районе места находки захоронения возобновились крупномасштабные раскопки. Место работ было оцеплено и цель их держалась в строжайшей секретности. Работала там археологическая служба области.

Но наш поисковый отряд, будучи причастным к этому делу, был поставлен в известность, что в районе старой церкви имеется несколько склепов. Вскрытие одного из них показало, что высота кирпичной кладки составляет около семидесяти сантиметров. Гробница была закрыта четырьмя каменными плитами, поверх которых шёл слой кирпича. Никаких надписей и указателей археологи не обнаружили. Когда вскрыли каменную гробницу, то увидели добротный гроб. Его крышка была по периметру оббита бахромой. Сам гроб оказался весьма крепок. На верёвках его извлекли на поверхность и открыли крышку. Внутри находились останки крупного мужчины в одеянии священника.

При выносе тела из гроба отпала нижняя доска, и останки пришлось сложить в специальный мешок, который и оправили на медицинскую экспертизу.

В другом склепе найдены предположительно останки расстрелянного после революции знатного купца Илларионова, на чьи средства и была выстроена когда-то церковь. На нём были чёрный костюм и обувь. Мужчина имел средний рост и рыжий цвет волос.

А священника местные краеведы опознали как отца Тихона, служившего в местной церкви после революции и до 1925 года. Тело отца Тихона, в миру Константина Викентьевича Вальдеса, тоже оказалось нетленным. Это и не удивительно, ведь он захоронен в склепе. По словам исследователей, отец Тихон был исполинского роста и предположительно при жизни являлся жгучим брюнетом. «Да он, наверное, был могучий, как бык, – с толикой зависти промолвил специалист Госинспекции по охране памятников и культурного наследия области Сергей Горенко. – Больше ста лет после смерти прошло, а ручищи у него огромные, плечи широченные. Вот тебе и батюшка». Гены Вальдеса оказались настолько сильными, что передались как минимум двум потомкам через несколько поколений.

И всё же, несмотря на всю собранную нами информацию, включая рассказ Чемерисова, меня не покидало стойкое ощущение, что Константин