Как по заказу, музыка тоже ускорилась. То, что начиналось как вальс, перешло в чувственное танго. Люстры кружились над нами, и её тело следовало за моими руками. Она вытягивалась, двигалась, будто танец её стихия, хотя до этого думала, что не сможет так легко.

Наши движения резко выделялись среди остальных. Мы выделывали такие трюки, что выглядело всё это как фигурное катание. Иногда я подхватывал её за талию, и она зависала в воздухе. Её платье, узкое и обтягивающее, натягивалось до предела, и я заметил, как она беспокоилась, что оно порвётся.

Когда её юбка взметалась, несколько девушек вокруг смотрели на неё с завистью, а парни — с растерянностью. Их старые движения казались скучными на нашем фоне.

Особенно странно выглядел Линь Линдо. Он, похоже, рассчитывал увидеть, как я облажаюсь, но сейчас его лицо потемнело от злости. А вот Токуми, сидевшая с коктейлем в углу, и сёстры смотрели на меня с удивлением. Они явно не ожидали увидеть меня в таком амплуа.

Музыка затихла, но люди вокруг начали просить нас повторить танец. Линако вся покраснела, её глаза блестели. Она прижималась ко мне, её тело расслабилось, но всё же дрожало. Чувствовалось, что она никогда так не танцевала раньше.

— Хочешь повторить? — спросил с лёгкой улыбкой.

Она покачала головой, опустив глаза.

— Ну согласись, это было повеселее, чем просто топтаться на месте, да? — добавил я, довольный её реакцией.

Линако вдруг подняла взгляд.

— Ты что, часто так танцуешь с девушками? — выдала она вопрос, глядя на меня, будто её чем-то обидел.

Чуть потерял дар речи, кашлянул и сказал:

— Почему ты так думаешь?

— У тебя движения слишком отточены. Ты много танцевал за границей, да? — её лицо серьёзное, взгляд цепкий.

Я ответил осторожно:

— Да в барах учился. За границей люди свободнее. Там некоторые движения ещё сложнее.

Она кивнула, задумавшись:

— Понятно. Теперь я начинаю понимать, почему ты такой… В других странах ты, наверное, жил… как-то по-другому.

— По-другому как? — спросил я, чувствуя, что она что-то недоговаривает.

Линако вздохнула:

— Не хочу об этом. Пойдём отсюда, я устала.

Я был в замешательстве. Что за привычка такая — бросать фразы на полпути? Это только заставляет больше переживать. Но судя по всему, холодная война между нами закончена. Это радовало.

И да, после нашего танца никто больше не осмеливался выйти на паркет. Все почувствовали себя так, будто их движения скучные и неуместные. Они предпочли поболтать и потягивать алкоголь. Люнь Линдо, ведущий, быстро сориентировался и объявил начало благотворительного аукциона.

Благотворительный аукцион для богатых был способом показать, как много они могут потратить.

В нашем мире, если ты беден — тебя презирают. А как только разбогатеешь — начинают клеймить за все подряд. Скупишься на траты — будешь жадиной, а пожертвуешь кучу денег — скажут, что пустые понты. Так что уж лучше вкинуть денег и получить что-то взамен, чем ловить критику за скупердяйство.

Но аукцион, организованный семьёй Линдо не просто ради пиара. У них есть свой аукционный бизнес. И многие лоты здесь были настоящими сокровищами, стоящими больших денег.

Поэтому богатенькие заранее знали, за чем идут, и именно ради этого приперлись на банкет.

Официанты провели гостей в зал. Ну, «зал» — это громко сказано. Больше на конференц-зал походил. Там стояли красиво накрытые столы и стулья, фрукты, вино, а на каждом столе таблички с номерами.

Найдя номер, указанный в моём пригласительном, мы с Линако направились к нашему столу. Он был на двоих, специально для нас.

По чистой случайности мы оказались позади Хидэюки и его жены, Цзе. Как только мы сели, они обернулись и поприветствовали нас.

Линако до сих пор не понимала, почему я был так близок с Хидэюки и его женой. Она знала, что я был на дне рождения Юсихиро, но понимала, что родители и дети в таких семьях общаются в разных кругах. Пока сын не наследует место главы семьи, это значит, что родители не будут к тебе дружелюбны.

Так или иначе, она не понимала, откуда у меня такие знакомства, но не собиралась расспрашивать.

Осмотрел зал. В первом ряду сидели сестры. За их столом иностранные гости болтали с Наруко. Все они выглядели абсолютно расслабленными.

Аукционный бизнес Линдо оказался солидным. Лоты, выставленные на торги, действительно уникальны. Наконец, аукционист поднялся на сцену и представил первый предмет.

На огромном экране появилось вращающееся трёхмерное изображение голубой фарфоровой вазы.

Когда её показали, зал ахнул. Она и правда впечатляла.

Аукционист объявил:

— Дамы и господа, перед вами первый лот от семьи Линдо. Это известная коллекционная голубая ваза эпохи Куросавы. Многие из вас, любители антиквариата, наверняка понимают её ценность.

Он объявил стартовую цену в пять миллионов йен.

— Начинаем прямо сейчас!

И тут же начались ставки:

— 6 миллионов!

— 8 миллионов!

— 9,8 миллиона!

— Я даю 12 миллионов!

Объявления о новых ценах раздавались одно за другим. Цена на