ведения войны, в России ни людские, ни материальные запасы практически не ограничены. Единственное, что может оставить нас один на один с немцами, это заключение Россией сепаратного мира. И тогда армейские корпуса в течение недели будут переброшены на французский фронт и нас всех ожидает крах. В приватных разговорах с офицерами и генералами русской армии и я, и капитан Джилрой, намекая на подобное развитие событий, слышали почти одно и то же: все назвали такой мир предательством, которое обесчестит русское оружие. Кстати, узнав о том, что Ставку с миротворческой целью собирается посетить Распутин, Верховный главнокомандующий заявил, что повесит его на первом же суку. И в этом его поддерживают многие. Частенько слышны разговоры в армии и по поводу предательства императрицы, которая якобы сотрудничает с немцами, чтобы добиться поражения России. Поэтому многие офицеры нисколько не удивляются тому, что русская армия терпит одно поражение за другим. С вашего разрешения, джентльмены, как характерный пример, я хочу привести гуляющий в войсках довольно забавный анекдот:

«Царевич сидит и плачет в коридоре Зимнего дворца. Генерал, покидающий дворец после аудиенции, останавливается и гладит мальчика по голове.

– Что случилось?

Царевич отвечает, улыбаясь сквозь слезы:

– Когда бьют русских, плачет папа. Когда бьют немцев, плачет мама. Когда же мне плакать?»

Это небольшой, но достаточно красноречивый пример, который еще раз показывает, что в русской армии не только офицерство, но и нижние чины подозревают царицу-немку в предательстве. А чтобы исключить ее миротворческое влияние на царя, наши друзья в Думе и Госсовете, а также дружественная нам либеральная печать должны стать обвинителями правящих царских кругов, якобы готовящих сепаратную сделку с Германией, в германофильстве. Главными фигурантами этой кампании должны стать не только императрица Александра Федоровна и ее фаворит – «старец» Распутин, но и премьер Горемыкин, министр иностранных дел Сазонов, лидер Отечественного патриотического союза, ярый монархист Штюрмер. Видной представительницей этой «партии» является графиня Клейнмихель. В частности, германские и союзные им разведчики используют организуемые графиней многочисленные приемы, в которых принимали участие не только приближенные царя, но и офицеры Генерального штаба, для сбора информации и вербовки агентуры. Кстати, в Ставке бытует слух о том, что австро-немецкая контрразведка выявила русского шпиона Редля не без ее участия. Правда, прямых доказательств этому нет, но, как говорят русские: «Дыма без огня не бывает». Среди ее ближайших сподвижников, близких к двору, можно назвать крупного финансиста Мануса, имеющего свой бизнес в Германии, и князя Андроникова, который планирует издавать в противовес либеральным изданиям патриотическую газету «Голос России»…

– Сэр Альфред, я полностью удовлетворен вашим сообщением, – перебил полковника посол, – а теперь хочу услышать капитана Смита.

– Слушаю, сэр, – подскочил, как ужаленный, коммерческий атташе. – Джентльмены, – начал он монотонно хриплым от волнения голосом, – мне с большим трудом удалось получить разрешение для участия в работе созданной в феврале Особой распорядительной комиссии по артиллерийской части (ОРК), которую возглавил великий князь Сергей Михайлович. Данная комиссия была создана в связи с нехваткой боеприпасов. На днях между Главным управлением Генштаба и Морским генеральным штабом было достигнуто соглашение о перевозке прибывающего из Англии для флота угля водным путем по Северной Двине. В вопросах заграничных заказов первоначально ОРК взаимодействовала с действовавшим в Лондоне Англо-Русским комитетом (АРК). Однако уже в конце февраля 1915 года великому князю было предоставлено царем право «непосредственного сношения» по вопросам заказов в Англии с нашим военным министром лордом Китченером…

Услышав имя военного министра, Бьюкенен скривился, словно от зубной боли. Он прекрасно знал об отношении к нему соратника по партии, а в последнее время и союзника по более жесткой политике в отношении к России – первого лорда Адмиралтейства Уинстона Черчилля, отправленного после провала Дарданелльской операции в отставку. Во время своего пребывания в Лондоне, вращаясь в среде высшего британского общества, Бьюкенен был наслышан об истерии, поднятой консерваторами против Черчилля, но особого внимания этому не придавал, полагая, что все это политические игры. Знал он и то, что Китченер, стремясь опередить русских, жаждущих завладеть Дарданеллами, утвердил поспешную, слабо подготовленную операцию и после первых неудач обвинил во всех смертных грехах первого лорда Адмиралтейства, в результате чего либералам пришлось пожертвовать Черчиллем. Но после его отставки турки в Галлиполи, продолжая яростно сопротивляться, перемалывали все новые и новые резервы Антанты. Поэтому неудивительно, что Черчилль ненавидел Китченера и упорно, хотя и безрезультатно, пытался доказать, что именно тот виноват в неудаче Дарданелльской операции. Кроме того, прославленный фельдмаршал стоял на пути Черчилля во власть, и обойти его было невозможно. На последней их встрече в Лондоне, уже занимая хитрую должность-синекуру канцлера герцогства Ланкастерского, Черчилль прямо заявил, что пока военным министром будет Китченер, министерского портфеля ему не видать, как своих ушей. И Бьюкенен был полностью на стороне сэра Уинстона. Он даже посоветовал ему восстановить свой былой политический авторитет написанием книги о войне в Судане, где Китченер проявил себя самым жестоким образом, или послужить в составе Британского экспедиционного корпуса. (В ноябре 1915 года Черчилль отправился на Франко-германский фронт, где в звании подполковника командовал 6-м батальоном Шотландских Королевских Фузилеров, изредка наведываясь в парламент для участия в дебатах.)

Немного отвлекшись от флегматичного доклада Смита, Бьюкенен оторвался от грустных мыслей, как только услышал о том, что великий князь Сергей Михайлович отказался от предложений лорда Китченера на поставку 5 миллионов шрапнельных снарядов британским фирмами, никогда ранее их не производившими.

– И чем же русские свой отказ объяснили? – спросил посол, всем своим видом показывая, что с особым вниманием и интересом слушает доклад.

– Великий князь прямо сказал: «В связи с поступлением из Англии не всегда качественных боеприпасов и оружия, заказ новым фирмам давать не будем. В случае потребности будем продолжать заказы тем же фирмам, что определены договорами… Виккерс по всем контрактам уже бессовестно обманул». Он предложил существенно обновить состав Англо-Русского комитета в Лондоне, занимающегося приемкой оружия и боеприпасов, направив туда главным представителем генерал-майора Гермониуса…

– Насколько я знаю, у нас установились довольно дружеские отношения с прежним представителем русских генералом Рубаном, – неожиданно высказался полковник Нокс, чем вызвал явное недовольство посла.

– Джентльмены, прошу вас оставить комментарии при себе, – нахмурился Бьюкенен. – Продолжайте, сэр.

– По прибытии в Лондон новый представитель развернул активную деятельность. В частности, он способствовал заключению контракта на поставку 58 бронеавтомобилей с фирмой «Остин». А после осмотра и проверки бронеавтомобиля первой серии выразил неудовлетворенность несовершенством машины и предложил на следующей серии установить задний руль, пуленепробиваемые стекла, броневые щеки для укрытия пулеметов, а также порекомендовал установить в задней части входную дверь, а в