Повисшая тишина оказалась вязкой и почти физически ощутимой. Чарли знал такие моменты: стоит немного пережать, как из каждого польются слова, которым бы лучше вообще не звучать.

– Знаешь, братьям не обязательно звонить каждый день, чтобы беспокоиться о своих младших, – заметил Чарли. – Уверен, Гектор думает о тебе и стребует с Мора за каждый твой возможный синяк.

За болтовней он подошел к Пенни и попытался взять ее за руку. Но та тут же оказались в кармане куртки, как знак, что он принял не ту сторону.

– И мужскую солидарность можете засунуть поближе к мнимой заботе, – проговорила она.

– Вот позвони ему, и сама все выскажи, – заметил Чарли, на что Пенни замолчала и нахмурилась еще сильнее. Наверное, не хотела делиться с братом всеми деталями происходящего в Хезершире. Если новости об отношения с Чарли тот еще поймет, то как отнесется к бродящему рядом маньяку? Или антидраконьих протестах?

Морган тоже недоверчиво покосился на него и проглотил фразу, которую собирался сказать. Ну и в пепел его. Пусть драконы проверяют стражей и ищут того самого с порванной курткой.

Садиться в фургон Пенни не стала, но ее машина приклеилась к нему и следовала по улицам Брукса до того места, где до сих пор размахивали плакатами протестующие. При виде стражей они всполошились, некоторые побежали, но Мор и Барнс особенно не усердствовали в их поимке. Все равно в фургон влезут не больше дюжины, а здесь собралось несколько десятков.

По всем стандартам стражи не носили оружия: для задержания людей хватало искры и подготовки, для сложных случаев вооружались шокерами и дубинками. У протестующих таких ограничений не было: они могли протащить ножи, железные прутья, перцовые баллончики, а то и что похуже. Глядя на размахивающую плакатами толпу, Чарли малодушно хотел попросить у Пенни ее биту. В умелых руках это оружие пострашнее ножа, хотя бы потому, что длиннее.

Но на деле он не взял с собой даже дубинку, решил обойтись связкой наручников и значком стражи. Для большинства уличных хулиганов этого вполне хватало. Даже сейчас, стоило ему сделать несколько шагов, как часть протестующих побросали свои плакаты и разбежались по переулкам. А в стандартном дождевике – как их отличить от обычных горожан?

Мор тоже потряс связкой наручников и громко произнес требования разойтись, чтобы не нарушать закон. Мирные демонстрации не запрещались, но их программу стоило согласовать с префектом и заранее обговорить место проведения. Ничего похожего эти умники не сделали, да и вряд ли собирались, судя по тому, как резво в Мора полетела первая бутылка.

Он просто махнул рукой, и та сменила траекторию, следующие же остановил Барнс. Чарли тоже не стал выжидать, когда в него попадут и подошел к ближайшему протестующему. Со стороны толпа казалась единым организмом, испуганным и злым, готовым зубами и когтями защищать свою свободу. Стоило приблизиться к ней, как Чарли попытались огреть по голове массивной палкой. Он легко перехватил ее, выкрутил из рук нападавшего и бросил на землю. Парня уложил туда же, заковав в наручники, вместе с ним – еще парочку друзей, решивших восстановить справедливость и освободить пленника. В конце концов палка в неумелых руках – не оружие, а настоящий подарок для рук более умелых.

За действиями Мора и Барнса он не следил, зато постарался поймать тех, к кому Аксель держался поближе. Его, вырывающегося и проклинавшего драконов и стражу, тоже заковал в наручники и запихнул в фургон. Чарли прикрикнул на него пару раз и притворно тыкнул кулаком под дых. Но согнулся Орм почти по-настоящему, по нотам разыграв спектакль.

Другие задержанные сразу притихли, а оставшиеся на свободе – побросали плакаты и разбежались, пока и их не схватили. Фрейзер тоже попытался удрать, но его догнал Мор и последним затолкал в фургон.

– Почему нас схватили? – возмущалась девушка, зажатая с двух сторон массивными соратниками. – Мы мирно выражали свое мнение, это не запрещено.

– Проверим документы. И если там порядок – отправитесь по домам, – пояснил Чарли.

– Но наша гостиница здесь, а участок в центре префектуры! – возмутилась она.

– Заодно посмотрите историческую часть Хезершира, сохранившуюся со времен до Темного дня. Или найдете того, кто подбросит домой. Вижу, вы все активные и коммуникабельные люди без дефицита свободного времени. Не пропадете.

– Так что сидите тихо! – рявкнул Мор на набившихся в салоне протестующих, с хлопком закрыл дверь и постучал по ней. – Кто будет нарываться – поедет к драконам в обход нашей культурной программы.

Он же первым влез в кабину, а Чарли пока стоял на месте и искал глазами Пенелопу. Ее приметная машина стояла в стороне, но за водительским местом оказалось пусто. Волнение сразу же сдавило грудь. В такой толпе с ней могло случиться что угодно. Чарли даже прикрыл глаза и попытался ее позвать, как делал с Гидеоном. Но Пенни не спешила так быстро откликаться на его призыв. Зато Чарли почувствовал биение ее искры, такое яркое и мощное, видимое даже за стенами домов.

– Подождите пару минут, – попросил он и отправился на поиски.

Все здесь выглядело как после большого побоища. Мусор, разбросанные плакаты с призывами свергнуть драконью власть, перечеркнутые силуэты ящеров, пустые бутылки и даже фантики от конфет. Отдельно валялась листовка, на которой были обведены все уязвимые части ящера с советом первым делом ломать ему крылья. Чарли поднял ее с земли, повертел в руках и спрятал в карман.

Он думал, что в планах заговорщиков заставить дракона напасть, а они хотят уничтожить одного из них? Или все намного сложнее, а у Чарли пока не хватает информации, чтобы до конца выстроить теорию? И как это связано с Тенью? И связано ли?

Пока размышлял над этим, заметил Пенни. Она ушла дальше по улице и присела рядом с клумбой. Цветов там не было, только сгнившие, обтянутые паутиной стебли и листья. Соседняя выглядела не лучше, как и следующая за ней, и дальше по улице.

– Здесь творится неладное, – тихо произнесла Пенелопа. – Мир словно разрушается. Я останусь и залатаю дыры, а ты займись своими делами. Будет время – позвони мне домой и расскажи новости об Энди. – Она внезапно замялась и прикусила губу. – В смысле