– Это еще не все, – кивает Лета и берет Джейд за руки, словно собирается вести ее на танцпол.

– Тут ты права. – Джейд вспоминает трек «Важный взгляд» и старается принять соответствующий вид, растрепанные черные пряди лезут в глаза. Она убирает челку, поворачивается, чтобы с мрачным видом уйти, потом медлит и заставляет себя сказать им всем: – Спасибо. Знаю, вы хотели мне помочь. Но я правда люблю ужасы. Не надо во всем искать тайные причины. И с розыгрышами я завязала.

– А попытка убедить нас, что поблизости гуляет слэшер – это что? – не сдерживается мистер Холмс.

– Это не шутка, – отвечает Джейд.

– Я ее отвезу, – объявляет Харди, снимая напряжение, и на правах полицейского берет Джейд под левый локоть – направить в нужную сторону.

Джейд не возражает, только оглядывается на Лету, та смотрит ей вслед, и ее глаза говорят: я сделала не все, что могла, я должна сделать больше, почему я допустила, что все заканчивается вот так?

Все только начинается, мысленно уверяет ее Джейд, стряхивает с локтя руку Харди и, опережая его, сама распахивает пассажирскую дверцу.

– Днем у меня работа в школе, – сообщает ему Джейд, едва они выезжают с парковки.

Харди уже начал поворачивать налево, но тормозит и разворачивает машину в другую сторону.

– Джейд, не важно, что нам сказала твоя мама. Если отец когда-нибудь…

– У Леты Мондрагон – воспаленное воображение! – Джейд использует его же слова против него. – Материнский комплекс курицы, ей позарез надо обо всех заботиться. А я – тот самый птенец, у которого шансы выжить минимальные, значит, меня надо спасать в первую очередь.

Харди вздыхает:

– Наверное, ты имеешь в виду курицу-наседку?

Джейд сутулится и упирает колени в теплую приборную панель.

– Она права, – продолжает Харди. – Это еще не все.

– А я что…

– У меня еще остались к тебе вопросы.

Джейд поворачивается к нему, но все внимание шерифа сосредоточено на дороге, будто он не ездил по главной улице десять тысяч раз. Перебирает руками руль, кивает сам себе, видимо, картинка у него в голове наконец сложилась.

– Ты знала про клюшку «маруман» в старом лагере, значит, была там, когда все случилось, или сразу после либо к тебе каким-то образом попала расшифровка Мэг.

Джейд молчит.

– Если все-таки была, – Харди берет что-то с заднего сиденья и бухает на консоль между ними, – то я знаю в чем.

Это грязные ботинки ее папаши, с крыльца.

– Я скорее застрелюсь, чем надену его ботинки!

Чтобы доказать, насколько те ей противны, Джейд отпихивает их локтем.

– Неоднократные попытки самоубийства, – напоминает Харди.

Джейд хочется спросить, почему бы ему не взять отца за шиворот и не притащить в участок, раз ботинки – его? А если это просто отвлекающий маневр? Ведь Открывашка Дэниэлс на роль слэшера не тянет. Слэшеры по-своему чисты, не меньше, чем последние девушки.

– Что? – спрашивает Харди, отпуская педаль газа, давая Джейд возможность высказаться.

Джейд лишь качает головой – сказать нечего.

– В любом случае это не самое худшее, – продолжает он, второй раз за месяц останавливаясь у дорожки, где родители напоследок обнимают детишек перед школой. – Ты сказала, что там был не только парень из Голландии, но и девушка. Нам известно только о парне, по его челюсти можно определить, что он из Европы, по крайней мере, так сказано в отчете судебно-медицинской экспертизы, который прислали мне на почту два часа назад. Выходит, тебе известно то, чего не знаем мы.

– Они ездят парами, – объясняет Джейд. – Это всем известно. Кейси и Стив в «Крике», Барри и Клодетт в…

– И все голландцы?

– Я сказала так потому, что он блондин. Как на банках с краской.

– Значит, ты там была.

– Да, на вечеринке. А что, нельзя ходить на вечеринки с бывшими одноклассниками?

Харди не в восторге от ответов, но он все равно ее не расколет, Джейд в этом уверена.

– Ты наверняка знаешь, что мы составили список всех, кто был в тот вечер у Томпкинсов. Твоего имени там нет.

– Я ушла пораньше.

– При этом оставалась до конца? Чтобы посмотреть, какого цвета волосы у утонувшего парня?

– Я как раз уходила.

– Не сомневаюсь, что младшая Кениг или кто-нибудь еще это подтвердят.

– У Тиффи воспоминания о вечере могут быть… сумбурными.

Харди качает головой, наверное, знает, что Тиффани Кей тогда напилась, и Джейд набирает пару очков, но шериф продолжает гнуть свою линию:

– Либо ты была на вечеринке, либо… – Он умолкает, прищелкивает пальцами, словно пытается отыскать нужные слова в воздухе. – Либо о событиях, связанных с этим утопленником, ты узнала с нарушением закона. Как и про клюшку для гольфа.

– Поверите, если скажу, что мою улику раздавил автобус, или это чересчур, как если бы мою домашнюю работу съела собака?

– Не понял.

– В смысле, третий вариант. – Джейд открывает дверцу и ногой нащупывает твердую почву.

– Я что-то…

– Насмотрелась ужастиков, – объясняет Джейд. – Вот и швыряюсь дерьмом направо и налево, потому что мой папочка здорово искупал меня в дерьме.

Харди держит ногу на тормозе, глаза спрятаны за хромированными очками.

– Хочешь сказать, дочка Мондрагона права? – спрашивает он наконец.

– Хочу сказать, шериф, на нас что-то надвигается. – Джейд полностью вылезает из машины. – По какой причине, кто за этим стоит – не знаю, зато знаю, когда оно случится.

– Четвертого июля, – подхватывает Харди. – Кстати, о Четвертом июля.

Джейд останавливается. Потом соображает, куда он клонит.

– Меры безопасности – пустая трата сил. Это ничего не…

– Если разобраться, твое письмо – реальная угроза предстоящему празднику, – утверждает Харди, переходя на официальный язык. – Если ты появишься и попробуешь исполнить свое маленькое пророчество, значит, я проявил халатность, все проморгал, будто я не шериф, а деревенский увалень.

– Но…

– Говорю прямым текстом. – Харди смотрит ей прямо в глаза. – Твое присутствие в праздничный вечер не требуется, мисс Дэниэлс. Если появишься, Рекс Аллен и Фрэнси тебя выпроводят.

– Вы не посмеете! Я ждала этого всю свою…

– Так будет лучше, – чеканит Харди, словно бросая ей вызов.

Я ждала этого всю свою жизнь, хочет сказать Джейд, но не может. И что ей остается? Стоять на тротуаре перед своей бывшей школой и смотреть, как мир рушится, разваливается на куски. Харди приподнимает шляпу и легкой походкой удаляется, а Джейд даже не в силах бросить ему вслед какую-нибудь колкость. Она в ступоре.

– Я тебя уже отметил. – Фарма тащит на плече какую-то развалину трубу, с обоих концов сочится непонятная дрянь. – Отблагодаришь потом, ладно?

Ему она тоже ничего умного ответить не может, и молчание он, скорее всего, понимает по-своему, типа, согласна: он отмечает, что Джейд пришла на работу вовремя, а уж она ему потом…

Но сейчас Джейд не до того, словно все происходит не с ней, а с какой-то другой девушкой.

Через полчаса она вовсю вкалывает, оттирает непристойные слова со стен туалетных кабинок. Ближе к вечеру она берет канцелярский нож и на темно-синей металлической стене возле писсуаров вырезает зловещую