- Не берите в голову. На Вас это никак не повлияет, ваши деньги в безопасности.

Я насторожился.

- А это обязательно?

- Это входит в новые нормы согласно недавней реформе сберегательной и монетарной системы. Самое главное для Вас - это безопасность Ваших сбережений и процент, который Вы получаете от хранения вечевых монет у нас.

Девушка посмотрела на меня холодной улыбкой из под жреческого капюшона.

- То есть, получается, моя сумма будет увеличиваться просто так? Просто потому что она у вас?

Она выдала мне мягкую бумагу с ручкой своими изящными, татуированными обсидиановым орнаментом, пальцами.

- Именно. Подпишите здесь.

Мне всё это было, конечно, в новинку, но, раз это по закону... Я взял ручку. Она была стальной, но не холодной, лакированной, и, хоть и непривычно, но всё же удобно лежала в ладони. Бумага была мягкая на ощупь и извивалась у меня в руках.

- Подпись тут.

Она указала тонким пальцем на подчёркнутую строку. Я написал имя и профессию: "Серогрусть из Великого Металграда, воитель Совместного Войска".

Спускаясь обратно в сторону центральной ярмарки, я собирался попасть на большую ярмарку за стенами. Скорее всего сейчас там находятся мои товарищи по войсковой части. С десяток своих я уже видел и поприветствовал на центральной. Но дойти до цели мне было не дано. Из переулка и со стороны улицы меня схватили стражники тысяцких. На реакции я оттолкнул того, что был со стороны моей стальной руки, и собирался вырваться из лап второго, но у этих стражников были электроперчатки, наносящие токовое горе не только моим внутренностям, но и повреждающие мои нейронные соединения между телом и инородными деталями, заставляя испытывать неумолимую боль. Мои ноги подкосились, но откинутый стражник успел подбежать и ухватить мой падающий бок. Спереди ко мне подошли оба тысяцких и ещё два их стражника. Я с трудом поднял голову и посмотрел на них.

- Ты Серогрусть из Совместного Войска, что остановилось тут? - спросил у меня молодой тысяцкий, на котором только была запахнутая накидка из меха местного зверя.

Я ничего не ответил, только опустил голову.

Он кивнул своим стражникам и, немного присев, чтобы поравняться с моим лицом, добавил:

- Докуролесились.

Один из стражников напротив меня со всей дури влепил мне прикладом мечёвки в лоб. Я упал. Ну, в общем-то, меня запинали и забили прикладами, пока я не отрубился.

Я открыл глаза. На них было бельмо. В глазах всё троилось, а меня трясло. Я попытался оглядеться, снова опустил голову, затошнило.

- Не перенапрягайся, брат, приди в себя. - услышал я такой приятный в этот момент голос Черногоря. Всегда он оказывался рядом, когда я включался после полуметрового или избитого состояния.

- Черн... оре. - я попытался произнести имя, но не смог, сплюнув сгусток крови.

- Я и не удивлён. Я понимал, что нас в итоге примут. Конечно, надеялся на другой исход, но удивлён не был. - говорил недовольный голос Злыни. - Эти суки вырубили Смугра! Надеюсь, он уже оправился. Надеюсь, что он не умрет. Сраные Братья.

- Да дело не в Братьях. - прервал его Черногоре.

- Да, дело не в Братьях, ты бля, поклонник трупаков, ёпта. - послышался неизвестный голос.

- Слышишь, не влезай. Ты кто такой вообще? - ответил ему Черногоре.

- А чо ты, ёпта, думаешь раз воитель, можешь борзеть чо ли или чо, слышь?

- Да.

- Сюда подойди слышь, подстилка Совета.

- Как я подойду? Долбоёб? Мы привязаны.

- Да тому шо нихуя ты не можешь, понял, нет? Я тебе как приедем...

С правой стороны донеслись глухие стуки, сопровождающиеся рычащим голосом:

- Заткнулись, безбожники.

- Вообще-то я каждое утро воздаю соло Метал-Богу. - возник ещё один голос.

Наконец зрение сфокусировалось. Я поднял голову и осмотрелся. Мы ехали в наглухо закрытой повозке, ни одного маленького оконца не было, только тёмная сетка, отделяющая нас от тех, кто эту повозку вёл. А было нас, я посчитал, десять человек, по пять друг напротив друга. Я был вторым от дверей слева. Черногоре сидел напротив первым, около двери. Злыня был четвёртым на стороне Черногоря. Чуть тише я обратился к Черногорю:

- Как давно мы едем?

- А, недавно отъехали, ну, может полчаса назад, может больше, может меньше.

- А куда мы едем? - голова раскалывалась настолько, что блевотина поступала резко, приходилось её так же резко глотать.

- На родину твою, в столицу. Судить нас будут. Куда ты вообще ночью запропастился?

Парень, что сидел слева от меня, был с отстранённым взглядом, исполненным страха. Мужик справа, чьё выражение лица было схоже с теми, что напали на нас в кабаке, самодовольно жевал внутреннюю часть губы. Я ещё раз огляделся.

- Да, я это... гулял. А где Дубобит с Тёмногонем и Чернижкой?

- Дубобит и Хорав пошли ночевать к тому брату, что нас протащил в кабачок. Там их и приняли, приняли первыми. Дубобита отправили в местную темницу, так как он местный, и в своём городе дел натворил будучи на уставе. Хораву выписали сто ударов плетью и лишили работы, за покрывательство и помощь в нарушении устава и закона, а их друга взяли случайно, обнаружив у него запрещённые грибнухи и травяные настойки, и тоже в темницу... Ну, по словам самого Дубобита, мы с ним разговаривали в темнице, после того как оклемались от побоев, ну и пока ждали повозок. Мы со Злыней пошли в кабак на Вурдагубской... Да, и не смотри на меня так, я хотел запить этот грибной вкус скулькой, а Злыня... - он покрутился, попытавшись схватить взглядом нашего друга, который в какой-то момент нагнулся и посмотрел на него со злобной улыбкой. - Злыня просто хотел выпить. Нас там и нашли. Странно, что не первыми. Будь я стражником, первым делом направился бы в главный кабак, это же логично... Но, ладно. А потом к нам на передержку закинули и Тёмногоня. Тот ночью не выдержал и пошёл искать того мужичка, которому он отдал безрукавку. Никак не мог успокоиться, говорил, мол, что слишком уж она ему дорога и не может без своей джинсовки с заклёпками и нашивками. Ну, хотел обменять её у мужичка на свою косуху форменную. Судя по тому, что его тело залетело к нам в безрукавном обмундировании,