– Я сказал Джонни, что всё улажу! Мне только нужно немного времени. – Мы услышали голос мистера Арчера через переговорное устройство у окна для выдачи медикаментов.

На что один из типов ответил:

– Открой дверь, Сэм! Мы хотим передать тебе кое-что от Джонни.

Немного поколебавшись, Сэмюель Арчер повернул ключ в замке. Мы только и успели увидеть, как парни зашли и пропали за полками вместе с мистером Арчером. До этого он, правда, внимательно осмотрелся в темноте. Так, будто хотел убедиться, что никто ничего не узнает о его странных гостях. Здесь происходило что-то очень подозрительное.

Когда Финн снова схватил меня за руку, думаю, я бросила на него довольно влюблённый взгляд.

– Я хочу знать, о чём они говорят, – прошептал он и потянул меня за собой на другую сторону улицы, в маленький переулок между рестораном, где подавали фиш энд чипс, и аптекой. Под покосившимся фонарём на стене аптеки Финн остановился. В свете, падавшем из окна, я увидела, как Финн поднёс указательный палец к губам и указал наверх. Я кивнула. Он всё ещё довольно крепко сжимал мою руку. Вот бы он её никогда не отпускал…

Мы услышали тихий вопрос:

– Ты закончил причитать, Сэм?

– Но я же говорю вам, я тут ни при чём. Во всём виновата Рубиния Редклифф!

Финн и я переглянулись в полутьме. Что только что сказал мистер Арчер?

– Смени-ка пластинку. Джонни абсолютно всё равно, кто в чём виноват, – сказал третий голос на неприятном кокни[21]. – Он хочет увидеть бабки, которые ты ему задолжал.

– Он их получит. Честное слово! – обещал Сэмюель Арчер. При этом его голос дрожал от страха.

Неожиданно Финн обхватил меня руками и прижал к себе.

– Ты вся дрожишь! – прошептал он мне на ухо.

– Джонни хочет, чтобы мы тебе объяснили, что тебе светит, если ты всё же не сдержишь обещание, – прохрипел первый голос. – Кажется, тебе нужен небольшой урок!

– Пожалуйста, не надо! – стал умолять Сэмюель Арчер.

Я вздрогнула. Неожиданно в аптеке раздался шум. Приглушённые удары. Вскрик. Стоны. Звук падающей мебели. Бьющееся стекло и ломающееся дерево. Потом где-то захлопнулась дверь. Дверцы машины закрылись, и в следующую секунду лимузин проехал по улице мимо нас.

Не раздумывая, мы с Финном обежали дом и ворвались в аптеку. В ужасе я закрыла рот ладонью. Эти типы разнесли тут всё. Шкафы были перевёрнуты. На полу валялись лекарства, тюбики с кремом от загара, пластыри, упаковки леденцов от боли в горле. Пузырьки сиропа от кашля разбились, и их содержимое разлилось.

– Мистер Арчер? – крикнул Финн и прислушался. – Вы где?

За прилавком раздался слабый стон.

Мы обежали стойку, и там лежал он, Сэмюель Арчер. Его губы и нос были разбиты в кровь, а правый глаз уже начал оплывать. Аптечный халат порвался в нескольких местах.

– О господи! – На моих глазах выступили слёзы.

– Достань влажный платок, – сказал Финн, садясь на колени рядом с Сэмюелем Арчером. – И принеси воды!

– Окей, – просипела я и побежала в заднюю часть аптеки в поисках кухни или туалета.

Когда я снова вернулась в торговый зал с влажным полотенцем и стаканом минералки, Финн уже усадил аптекаря на стул.

– Спасибо! – проворчал мистер Арчер, взяв у меня полотенце и промокая им кровь из ран.

Всё это время Перси знал, что ему нужно вести себя тихо в рюкзаке. Но сейчас, когда опасность миновала, ему надоела его тесная тюрьма, и он стал обращать на себя внимание. Стоило его лапам коснуться пола, он стал обнюхивать все углы, как полицейская собака.

– Что это были за парни? – Финн присел рядом с мистером Арчером. Коротко кивнув, он взял у меня стакан и протянул раненому.

– Не ваше дело, – пробурчал аптекарь, вырвал стакан и жадно сделал пару глотков.

Я всё ещё слишком волновалась, чтобы сказать хоть слово.

Финн задумчиво пожевал нижнюю губу.

– Есть некий Джонни, которому вы должны деньги и который посадил вам на шею этих головорезов. Мы уже знаем это.

Мистер Арчер бросил на Финна угрюмый взгляд.

– Откуда… – Его плечи сгорбились. – Ах, да всё равно! Мне очень не повезло. У каждого есть своя страсть. Моей были собачьи гонки. Я делаю ставки. Иногда выигрываю, иногда проигрываю. Но в последнее время меня преследовали неудачи. Я только и делал, что проигрывал. Большие суммы. Очень большие суммы. Что-то вроде замкнутого круга. Проигрываешь и в следующий раз ставишь на большую сумму, чтобы отбить проигрыш. Потом снова проигрываешь, и ставка снова растёт. – Безнадёжным жестом он показал на свою разорённую аптеку. – Это всё давно принадлежит не мне, а банку. Дом заложен по самую крышу, чтобы застраховать мои кредиты. Однажды этого не хватит, и банк перекроет мне кислород. И вот появился этот Джонни и предложил мне деньги. Кредитная акула, с которой мне не стоило связываться. Эти люди – настоящие преступники. Одалживают тебе деньги, берут ужасные проценты, которые ты никогда в жизни не сможешь выплатить. Но я, идиот, всё же взял его деньги. И теперь не могу расплатиться.

– А при чём тут миссис Редклифф? – не отставал Финн.

– Рубиния Редклифф, – выкрикнул мистер Арчер с ненавистью. – Эта змея. Сначала она пообещала мне дать денег для Джонни. Но на праздновании пятисотлетия неожиданно пошла на попятную. Я был готов убить её… – В ужасе мистер Арчер отмахнулся. – Нет, это просто слова. Не стоит думать, что я… Я бы не тронул и волоска на её голове. Я уговаривал её. За чаем. У меня при себе имелся договор, что-то вроде долговой расписки, которая бы всё уладила. При этом я передал бы ей даже права на антивозрастной крем, который я разработал. Несколько производителей заявили о своей заинтересованности в нём. Ей не пришлось бы рисковать. Крем станет бестселлером! В отличие от других продуктов на рынке, он точно выполняет обещанное. Но стоит ли мне говорить вам, что сказала Рубиния?

«Прекрати ныть, Сэмюель, и повзрослей наконец!» С этими словами она встала и взяла свой торт с чаем. Она не притронулась ни к тому, ни к другому, и со словами «Здесь невозможно поесть, всё время мешают!» ушла. Я сидел на месте ещё какое-то время. Господи, я хотел сначала переварить всё это. Но мне надо было бежать. Кейт взяла мою смену, и я обещал ей вернуться к 17 часам. Когда я посмотрел на часы, уже давно было пять. Я взял ноги в руки. Кейт может устроить ад на земле, чтобы вы знали. Но потом