Я передала бабушке чашку.

– И потом она пошла к столу и села.

Стоило ей дойти до чайного стола, бабушка повернулась к своим подругам и вопросительно подняла бровь.

– Где она сидела?

– Рубиния сидела здесь, впереди. В середине, – сообщила Лидия с такой уверенностью в голосе, что подтверждающие кивки других гостей показались излишними.

Я торопливо вытащила блокнот, долистала до разворота с надписью «Порядок размещения на праздновании пятисотлетия» и щёлкнула ручкой. Страница не была пустой, а демонстрировала нашу мобильную чайную и длинный стол, расположенные, как в праздничный день. Рисовать, да ещё и с учётом перспективы, я не умею. Поэтому столом служил прямоугольник без ножек, рядом с которым стояли не стулья, а двенадцать чисел, отмечающие места. В другом углу разворота те же номера ждали, чтобы рядом с ними написали имена. Рядом с номером три я аккуратно вывела «Рубиния Редклифф».

– Великолепно! – порадовалась бабушка и поставила тарелку с тортом и чашку на место, где сидела учительница музыки. – Но давайте реконструируем всё чаепитие. Поэтому, пожалуйста, возьмите у Эми пирог и чай и займите свои места.

Я быстро спрятала блокнот и ручку под мой игрушечный прилавок и занялась раздачей кусков торта и чая. На случай, если кто-нибудь из дам захотел бы взять другой пирог, а не мой шоколадно-земляничный торт, мы с бабушкой приготовили другие сладости. Но как выяснилось, это мы сделали зря. Потому что все подруги бабушки решили попробовать моё новоё творение.

– Что касается меня… – сообщила Софи, занимая место с чашкой и тарелкой между столом и моим прилавком, – когда я, наконец, получила пирог и чай, все места уже были заняты. Я стояла здесь.

– Ты что, забыла, что я предложила тебе свой стул, потому что как раз допила чай? – напомнила ей Калинда и освободила ей место. – И ты смогла сесть рядом с мужем. Кстати, Рубиния Редклифф оказалась слева от тебя.

Я торопливо отметила рядом с цифрой четыре «Калинду Беннетт/Софи Кэмпбелл», а рядом с цифрой пять – «Мэттью Кэмпбелла».

– Точно! – воскликнула Софи, будто только сейчас вспомнила об этом. – Теперь я стала подозреваемой, верно?

– Добро пожаловать в клуб! – пробормотала Дороти, усевшись на стул, отмеченный у меня под номером десять.

– Ну, не дуйся, как мышь на крупу, Дороти! – принялась уговаривать бабушка, подмигивая ей. – Добросовестный следователь должен исходить из того, что подозрителен каждый, у кого есть мотив, не важно, лучшая подруга это или нет. И я извинилась! Много раз!

– Мне это неинтересно, вот что! – прошипела Дороти. При этом она так воткнула десертную вилку в торт, будто представляла на его месте кое-кого другого.

– Ах, Дороти, я уверена, что Кларисса подозревала тебя не всерьёз. – Лидия попыталась примирить спорщиц, неуютно ёрзая на своём стуле, отмеченном у меня под номером двенадцать, во главе стола справа.

– Пф, – презрительно фыркнула Дороти, гневно взирая на бабушку. Казалось, она вот-вот взорвётся, как фейерверк. Это нужно было предотвратить. Поэтому я быстро выбралась из-за своего прилавка с табличками для имён, которые я смастерила сегодня днём, и радостно спросила:

– А кто сидел на остальных местах?

Все загалдели, как стая гусей, но наконец сошлись во всём, что касалось размещения.

В левом конце стола под номером одиннадцать сидел Оливер Оакс, и оба места слева от него (номер шесть и семь) были забронированы для лорда и леди Эшфорд. Моим самым красивым почерком я написала эти три имени на табличках и выставила их на стол.

– Вообще-то сержант Оакс держал эти места свободными совершенно зря. Лорд и леди Эшфорд весь праздник бегали туда-сюда, – внесла свою лепту Мередит.

– Ну да, они же хозяева, они должны заботиться о гостях, – понимающе кивнула Калинда.

– Очень хорошо, у нас есть прогресс! – порадовалась бабушка и бросила на меня вопросительный взгляд.

Я кивнула. Я всё нарисовала. В конце концов, мой эскиз выглядел вот так:

План размещения на чай на праздновании пятисотлетия:

1 Алисия Майлз

2 Сэмюель Арчер

3 Рубиния Редклифф

4 Калинда Беннетт/Софи Кэмпбелл

5 Мэтью Кэмпбелл

6 (зарезервировано для) леди Эшфорд

7 (зарезервировано для) лорда Эшфорда

8 Дункан Харди

9 Мередит Дикинсон

10 Дороти Пакс

11 Оливер Оакс

12 Лидия Скотт

– А сейчас, когда вы все сидите на своих местах, вспомните о праздновании пятисотлетия! – потребовала бабушка. – Что там происходило?

– Итак, Дункан Харди. В тот день он мог бы сыграть в ужастике. Даже мне стало не по себе, когда я увидела взгляд, которым он смотрел на Рубинию.

Воспоминание заставило Лидию поёжиться. Чтобы успокоить нервы, она тут же сунула в рот кусочек торта.

– Невероятно, какую работу делают визажисты. Я поверить не могла, когда услышала, что под маской толстого короля скрывался этот хорошенький Дункан Харди, – восхитилась Софи и, замерев, прожгла взглядом свободное место под номером восемь.

– Это уж точно! – вмешалась Дороти. – За пару дней до этого я видела, как он вылетает из дома Рубинии Редклифф. Я и помыслить не могла, что эти двое мужчин – один человек. Я была в шоке.

– Сэмюель Арчер. Особенно хорошо я запомнила его. Он и эта ведьма склонились друг к другу, будто планировали захватить мир. При этом он выглядел не особенно счастливым. В какой-то момент он ненадолго повысил голос. Думаю… Да… сейчас, когда я об этом размышляю… Они спорили. В какой-то момент он так насел на неё, что она встала из-за стола, взяла свой чай и ушла, – сообщила Мередит.

Калинда сидела тихо так долго, что это бросилось в глаза. Казалось, она не может выкинуть что-то из головы. Наконец, её терпение иссякло, и она взорвалась:

– Зачем это всё, Кларисса? Зачем мы ввязались в этот вздор? Даже если ты права, и Рубинию Редклифф действительно убили, тогда, уж конечно, в бухте, а не здесь. Я отказываюсь говорить хоть что-нибудь, прежде чем узнаю, что ты задумала!

Она решительно скрестила руки на груди и вытянула шею. Очевидно, при этом она говорила не только за себя, потому что остальные дамы торопливо закивали.

Ну и ну! Мы оказались в безвыходной ситуации. Бабушка бросила на меня обеспокоенный взгляд. Вообще-то мы не хотели делиться информацией, чтобы она не дошла до ушей сержанта Оакса, и он не объявил меня подозреваемой. Но что нам оставалось делать? Я кивнула.

Бабушка