Шрифт:
Закладка:
— Сдержал слово?! — не удержался от вопроса Батя.
— По легенде — да! Но-о-о… Легенды на то и легенды! Чтобы будоражить воображение!
Наёмники зацокали языками, захлопали по коленям и вообще — проявили недовольство, разом за весь степной народ!
— Тем же годом, от каждой армии созвали самые боеспособные подразделения. Якобы для учений. Вот только обратно в места дислокаций воины не вернулись. Ни через сезон, ни через год, ни через два! А через целых пять лет выяснилось, что всё это время, наши лучшие солдаты вели войну на нижних плоскостях! И надо сказать — разгромную для местных варваров!
Кен перевёл дух. Выпил и снова затребовал добавки.
— Народ взволновался патриотизмом! «Как так?! Наши герои там кровь льют, а мы тут портки просиживаем! Не дело! Надо подкрепление собирать!»— кричали и фермер, и кузнец! Да как кричали то!? Чуть не до восстаний дело дошло!
— Да ладно! — отмахнулся Батя и выпил, не дожидаясь объявления тоста. Остальные последовали примеру.
— Да, да! — подтвердил Кеншин, но тут же хитро прищурился. — Всё зафиксировано в официальных летописях!
— А на деле? Кхе! Кху-кхе! — не разобравшись, что его интересует больше — выпивка или рассказ, Лай подавился горькой.
— Мобилизация. — пробасил своё предположение Джой.
— Совершенно верно, мой друг! Как ты понял, от того народ и волновался, на самом деле. — Кеншин хотел было выпить, но обнаружил, что уже справился с предыдущей порцией. И когда успел? Раздосадовано вздохнув, он подтолкнул пиалу пальцем в направление бутылки.
— Зачинщиков казнили. А всех схваченных свезли на столичную твердыню. Собрали из них штрафбаты, наспех обучили, кое-как вооружили и отправили на войну. А с ними — чуть ли не половину оставшейся официальной армии.
— Ну а логистика? Как логистику организовывали?! Снабжение, информация, трофеи. И как вообще вниз перемещались? — дошёл до сути Батя. Увы, ответ его не порадовал:
— А никто не знает. — Степняк развёл руками. — Точно известно, что оба раза полки стояли лагерями недалеко от столицы. И оба раза исчезали ночью. Куда девались — неизвестно. Потому что вертикальных и спиральных орбит около главной твердыни империи — нет. Продовольствие отправлялось только с самими армиями. Дальше они кормились сами. Трофеи обратно шли малыми обозами на протяжении всего завоевания. Вывозили только золото, артефакты былых эпох и редкие материалы. Но добирались годами, естественными путями архипелага — через все пристани. То есть, явно не тем путём, которым вторгались.
— Для спуска фрахтовали суда пустынников. — заключил Джой.
— Вряд ли. У них кораблей тогда столько не было. Да и с ними тоже война шла.
— Кен, а откуда у тебя столько информации, отличной от общепринятой? — теперь хитро прищурился Лайонел. — Я у вас там долго гостил! Все песни, байки, легенды — всё именно о славном героическом прошлом. Ни о каких восстаниях никто и не заикается.
Отряд превратился во внимание! Обычно, Кеншин ничего не говорил о своём прошлом. На трезвую голову, по крайней мере. Да что там?! Для товарищей он до сих пор был таинственным чужеземцем. Никто не сомневался только в том, что он в бегах. И вдруг, начинает сыпать нелицеприятными рассказами про свою родину.
Внезапнее, чем рассказывать свои истории, степняк умел только выскакивать из тени средь бела дня!
Он продолжил:
— Мой клан воспитывал превосходных разведчиков. Их заслали на нижние плоскости задолго до основной группировки войск. В те времена было нормальным встречать и принимать гостей из Циндао. Странствующие торговцы, крестьяне, ремесленники, врачи… А в назначенный срок, переселенцы срывали фальшивые личины и уходили навстречу силам вторжения. С собой несли ценные разведданные: карты, календари, численность и вооружение местных. Находили нужных офицеров, докладывали и отправляли голубей в канцелярию императора. И, само-собой, в родной клан тоже. Вот только туда шли сведения несколько иного толка.
Лицо степняка озарила коварная улыбка.
— Ну а пробраться в тайную библиотеку и стащить пару свитков с хрониками — святое дело. Особенно после какой-нибудь оговорки кого-то из престарелых учителей.
* * *
По сути, ничего полезного наёмники не узнали. Но, то ли рассказ Кеншина так их впечатлил, то ли дело было во второй пустеющей бутылке… Никаких военных теорий никто больше не строил.
Лайонел пересел ближе к Кеншину и они напевали какую-то задорную песенку на непонятном языке. Судя по сюсюкающим звукам, это было что-то с родины Кена. Он то и дело срывался на смех из-за неумелого произношения товарища. Поправлять его в таком состоянии было бесполезно.
Под их пение, окосевший Даджой пытался читать украденную книгу. Ну как читать… Картинки рассматривал.
Макса всё это движение мало интересовало, но идти спать было ещё рано. Так что приходилось терпеть соседство буйных певцов и подсматривать через стол в книжку.
Вдруг зашевелился Батя:
— Агов! Макс! Пойди проверь. — он мотнул седой головой в сторону белой ширмы. — Не шевелится уже часа пол. Чтоб не утонула.
И действительно! Венга вела себя подозрительно тихо. Не хватало ещё потерять её вот так вот по тупому!
Парень недолго думая поднялся и направился в противоположный угол холла. Певцы притихли и обернулись, Джой попытался сфокусировать взгляд на происходящем за пределами застолья, а командир тянул дурковатую улыбку.
Стоило Максу приблизиться к импровизированной ванной, как вдруг из-за простыни раздался оглушительный женский визг!
Наёмница просто расслаблялась в тёплой воде. Она прекрасно слышала всё происходящее за столом. А когда к ней направили юнца — решила его разыграть.
Что сказать? Удачно!
Бедолага аж подпрыгнул на месте! Затем рванул руками к лицу и закрыл ладонями глаза. Хотя и увидеть то успел только лицо и шею девушки.
За спиной загоготали товарищи. Задорно смеялась и выглядывала из-за ширмы даже сама Венга.
Поняв, что произошло, Макс залился краской, развернулся и быстрым шагом направился прочь из храма.
В общем-то, ничего особого на самом деле и не случилось. Просто глупая шутка, от пьяных старших. А, учитывая их нравы, могли и что-то серьёзнее учинить. Так что, и на том спасибо!
Во дворе, в лицо сразу ударил свежий ветер. Всё время на последнем задании погода стояла спокойная. И теперь, казалось, что
