создали по своему образу и подобию первую женщину, которая затем породила человеческую расу. Я верю, что они одарили немногих избранных, и у нас есть возможность творить так же, как это делают они. Но не в космическом масштабе, а в земном.

– С какой целью? – спрашиваю я.

– Чтобы посмотреть, что мы будем делать с такой силой. Я слышала, что некоторые предполагают, что мы – творения Эбанарры, но я думаю, что нас создала Тасминья.

– Богиня хаоса. Почему?

– Разве это не кажется логичным? Как будто она хотела приправить мир новыми вкусами? С помощью магии. Просто чтобы посмотреть, что произойдет.

Всю свою жизнь я только и мечтала о том, чтобы все контролировать. То, что я говорю и делаю, и как на это реагируют люди. Я всегда думала, что должна быть похожа на Эбанарру. Но в словах Серуты гораздо больше смысла.

Может быть, нет никакой другой цели, кроме как стараться жить как можно лучше, используя время и данные нам способности.

– Здесь живет кто-нибудь еще, похожий на нас? – спрашиваю я. – Я хочу встретиться еще с кем-нибудь. Хочу знать, что еще могут делать маги этого мира.

– Да, но я позволю им открыться тебе, когда они будут готовы. Так же, как я сохраню твою личность в секрете и надеюсь, что ты сделаешь то же самое с моей.

– Конечно.

– Хорошо. Сейчас я оставлю тебя наедине с твоим мужчиной. Я выполнила свою часть работы. Не знаю, когда он проснется. Исцеление утомительно, и организму нужно время, чтобы восстановиться. Не буди его. Пусть проснется сам.

– Понимаю. Еще раз спасибо.

Прежде чем уйти, она кивает.

Остальная часть лазарета почти пуста. Я замечаю одну женщину, спящую на кровати в углу, но она выглядит не как пациентка, а как сиделка, которая решила тайком вздремнуть. Кажется, Серута быстро справляется с любым, кто приходит сюда.

Я не хочу рисковать и будить Келлина, так как Серута предупреждала об этом, поэтому я молчу. Держу его за руку, глажу пальцы, убираю волосы с его лица.

Мне действительно нравится эта скотина.

Глава 16

Когда наступает поздний вечер, я возвращаюсь в комнату своей сестры. Темра не готовится ко сну, наоборот, она стоит посреди комнаты с зажатым в левой руке коротким мечом, но это не Полночь. Я осторожно обхожу ее и устраиваюсь на кровати, наблюдая, как она принимает боевые позы.

– Он тренировочный, – говорит она, прежде чем я успеваю спросить. – Учусь сражаться другой рукой, а также повышаю свой уровень выносливости.

– Умно, – отвечаю я.

Она прыгает и крутится, отрабатывая упражнения, которым кто-то втайне ее научил. Она знала, что я никогда не одобрю ее подготовку к воинской службе, поэтому она сделала это без моего ведома и разрешения. По большей части я смирилась с этим.

Через несколько минут на ее лбу выступает легкая испарина, а я продолжаю молча наблюдать. Она такая решительная. Такая быстрая. Я уверена, что она практикуется так каждый день, но могу сказать, что сегодняшнее ее усердие связано с одним конкретным парнем и его ложью.

– Ты должна простить его, – говорю я, когда вижу, что она начала уставать.

– Я этого не сделаю.

– Темра, он спас тебя, когда я не могла.

– Он помешал мне спасти тебя, когда я могла бы это сделать.

– Все в порядке. Я выбралась. Сама себя спасла.

Я сама себя спасла.

Слова произносятся так легко, и все же я поражена ими. Келлин был прав, черт бы его побрал.

Я спасла себя. Я не беспомощна и могу обойтись без своей сестры.

Приятное тепло наполняет все мое существо, когда я осознаю эту новую правду о себе.

– Тебе пришлось справляться с этим без меня, – говорит Темра. – Я должна была быть там.

– Тебе нужно было исцелиться.

Ее тяжелое дыхание делает ее слова почти неразборчивыми.

– Это не нормально, Зива. Ты всегда будешь делать всю работу сама! Ты спасла нас от Киморы. Спасла меня от секты в Терсе. Спасла Чадру от Клинка Тайн. Спасла меня от смерти. Ты будешь спасать всех, в то время как я буду беспомощно наблюдать. Я тоже хочу помогать. То, ради чего я тренировалась. Это то, чего я всегда хотела. И все же, в то время как ты отправляешься в очередное приключение, я валяюсь тут без сознания!

При следующем движении меч выскальзывает из ее руки, и она, кряхтя, наклоняется за ним.

– Ты думаешь, мне что-то из этого понравилось? – спрашиваю я. – Думаешь, мне нравилось спасать свою жизнь и защищать тебя от опасности? Думаешь, мне нравилось гадать, мертва ли ты, зная, что это будет моей виной?

– Мне это понравилось, – говорит она, возобновляя тренировку. – Мне это понравилось. Быть в бегах. Бороться за свою жизнь. Я никогда не чувствовала себя более живой.

– А когда ты умирала? Когда ты получила удар мечом в руку и легкое? Каково это было?

Слова выходят резкими, но я не извиняюсь.

– Эта часть, очевидно, была не очень хороша, но остальное!

Я никогда не смогу забыть, насколько мы разные.

– Значит, ты злишься на Петрика за то, что он запретил тебе отправиться в путешествие? – спрашиваю я.

Она поворачивается ко мне, рассекая воздух мечом.

– Я в ярости, потому что он солгал мне. Я безутешна, потому что ты была в опасности, а я не знала об этом. Мы сестры. Это значит, что мы заботимся друг о друге. Но это ты всегда заботишься обо мне. Как я смогу вернуть этот долг, когда ты все время делаешь все сама?

– Темра, ты мне ничего не должна.

– Но это так. Я обязана тебе всем. Моя жизнь. Все, что у меня есть дома. То, кем я стала, – все это благодаря тебе. А Петрик – никудышный лжец. Если бы он не был братом принца – кстати, еще один факт, который он от нас скрыл, – я бы выпотрошила его прямо сейчас.

Она возвращает меч на стеллаж и садится на пол, чтобы размяться. Она протягивает руки и касается ступней, при этом держа ноги прямыми.

– Ты бы так не поступила, – говорю я.

– Поступила бы. Если ему дорога жизнь, ему лучше не попадаться мне на глаза. Кто знает, что я могу сделать, если меня спровоцировать?

– Он путешествовал с нами по всей Чадре. Встал на нашу сторону против собственной матери. Сражался и убивал за тебя. Он пошел со мной, чтобы спасти Серуту.

«Он любит тебя», – хочу сказать я, но не говорю.

– Ты не видела его после