факты, неопровержимо доказывающие, что С.Д. Игнатьев «лично виновен в создании “Дела врачей”», поскольку «проявил политическую слепоту и ротозейство и оказался на поводу у преступных авантюристов». Его освободили от обязанностей секретаря ЦК. От неминуемого ареста Игнатьева спас Маленков, который, как и остальные члены высшего партийного руководства, не хотел никаких новых разбирательств ни по «Делу врачей», ни в связи со скоропостижной кончиной Сталина, что могло бросить тень на них самих.

Из далеких сибирских лагерей потянулись врачи, арестованные еще в 1937 году. С одним из них, известным терапевтом Г.М. Данишевским, произошла такая история. В комиссии ЦК, прибывшей в 1955 году на Печеру, оказался А.В. Снегов, который узнал профессора. Он предложил ему подать заявление о пересмотре своего «дела». Данишевский на 36 листах подробно изложил свою аргументацию, почему он не может быть шпионом иностранных государств и что он невиновен в смерти Горького, в чем его обвиняли.

Снегов показал этот материал Хрущеву. Тот с трудом разбирал почерк Данишевского и плохо понимал смысл написанного. Тогда Снегов сказал ему, что у него есть чистый лист бумаги, подписанный Данишевским. Хрущев согласился продиктовать текст заявления:

«Первому секретарю ЦК ВКП(б) Н.С. Хрущеву от члена партии с 1918 года, бывшего председателя ученого совета Народного комиссариата здравоохранения СССР, директора Института усовершенствования врачей Г.М. Данишевского.

З А Я В Л Е Н И Е

Я ни в чем невиновен. Прошу освободить».

Хрущев наложил резолюцию. Данишевского освободили. Его приняли на работу в Институт кардиологии им. Мясникова. Как настоящий ученый, на протяжении 18 лет заключения он проводил медицинские наблюдения, которые обобщил в вышедшей вскоре книге «Акклиматизация человека на севере».

Врач – самая гуманная профессия на Земле. Даже во время войн неприкасаемыми считаются строения, самолеты, поезда и машины с красным крестом.

В мирное время Сталин развязал войну на уничтожение лучших врачей страны. Провидение выступило на их стороне. Для того чтобы врачи уцелели, он заплатил собственной жизнью.

Кто хотел смерти Сталина

В окружении Сталина десятилетиями находились одни и те же люди, составлявшие ритуальный партийный кворум, ширму, из-за которой он мог безнаказанно действовать. Они были вынуждены оплачивать попавшую в их руки власть страхом за свою жизнь, поэтому, не задумываясь, исполняли все его преступные желания. Стареющий Сталин хорошо знал их неспособность управлять государством. Он не мог положиться на них даже в плане собственной безопасности, поэтому начал кадровые перестановки. Между тем люди там собрались серьезные. Осталось неизвестным, как они распорядились своими возможностями. Иными словами, не они ли порешили своего хозяина? Нам остается судить об этом лишь по тому, как единодушно они выступили против уже мертвого вождя, свалив на него все их общие прегрешения.

Заговор против Сталина

Загадка смерти Сталина до сих пор не дает покоя ни историкам, ни другим людям, интересующимся недавним прошлым нашего государства.

Одни склоняются к тому, что за ним пришла естественная смерть. Вовремя не оказали необходимую медицинскую помощь.

Другие полагают, что Сталин умер насильственной смертью.

При всей противоположности этих версий их объединяет наличие злого умысла по отношению к Сталину.

Доступ к Сталину имели Маленков, Хрущев, Берия и Булганин. Стало быть, только они, сговорившись, могли спровадить его в могилу. Или персонально кто-то из них.

Возникает вполне естественный вопрос: почему в их головах мог родиться такой замысел?

Ответ лежит на поверхности. Он стал для них смертельно опасен.

Последнее публичное выступление Сталина на организационном 16 октября 1952 года Пленуме ЦК КПСС, который начался сразу же после XIX съезда партии, погрузило его близких соратников в пучину жуткого страха.

Стенограммы этого выступления Сталина нет. Однако из воспоминаний его участников Л.П. Ефремова, К.М. Симонова, Д.Т. Шепилова стало известно о рассмотренных там вопросах. О пленуме говорили П.Ф. Юдин, A.M. Румянцев, Л.И. Чесноков. Одинаковость этих рассказов, большая степень доверия к источникам информации не оставляют никаких сомнений в их правдивости.

С большой речью на пленуме выступил И.В. Сталин. Сталин однозначно заявил, что пора взять курс на «приток молодых, свежих сил в ЦК – руководящий штаб нашей партии. Так мы и поступили, следуя указаниям Ленина. Вот почему мы расширили состав ЦК. Да и сама партия намного выросла.

Спрашивают, почему мы освободили от важных постов министров, видных партийных и государственных деятелей. Что можно сказать на этот счет? Мы освободили от обязанностей министров Молотова, Кагановича, Ворошилова и других и заменили их новыми работниками. Почему? На каком основании? Работа министра – это мужицкая работа. Она требует больших сил, конкретных знаний и здоровья. Вот почему мы освободили некоторых заслуженных товарищей от занимаемых постов и назначили на их место новых, более квалифицированных, инициативных работников. Они молодые люди, полны сил и энергии. Мы их должны поддержать в ответственной работе.

Что же касается самих видных политических и государственных деятелей, то они так и остаются видными политическими и государственными деятелями».

Сталин заявил об отсутствии полного единства в руководстве партии. Он обрушился на Молотова и Микояна. Вот несколько выдержек из его выступления:

«Молотов – преданный нашему делу человек. Но нельзя пройти мимо его недостойных поступков. Товарищ Молотов, наш министр иностранных дел, находясь под “шартрезом” на дипломатическом приеме, дал согласие английскому послу издавать в нашей стране буржуазные газеты и журналы. Почему? На каком основании потребовалось давать такое согласие. Разве не ясно, что буржуазия – наш классовый враг и распространять буржуазную печать среди советских людей – это, кроме вреда, ничего не принесет. Такой неверный шаг, если его допустить, будет оказывать вредное отрицательное влияние на умы и мировоззрение советских людей, приведет к ослаблению нашей, коммунистической идеологии и усилению идеологии буржуазной».

Молотов на трибуне. Он признал свои ошибки, оправдывался и заверял, что «он был и остается верным учеником Сталина». Сталин мгновенно оборвал его:

«Чепуха! Нет у меня никаких учеников. Все мы ученики великого Ленина».

«Теперь о товарище Микояне. Он, видите ли, возражает против повышения сельхозналога на крестьян. Кто он, наш Анастас Микоян? Что ему тут не ясно?

Мужик – наш должник. С крестьянами у нас крепкий союз. Мы закрепили за колхозами навечно землю. Они должны отдавать положенный долг государству. Поэтому нельзя согласиться с позицией товарища Микояна».

Когда Микоян пытался оправдываться, ссылаясь на некоторые экономические расчеты, Сталин прервал его репликой: «Видите, он путается сам и хочет запутать нас в этом ясном, принципиальном вопросе».

Эти фрагменты выступления Сталина не могут в полной мере отразить того высокой степени накала обстановки, которую он создал на Пленуме ЦК КПСС. Это под силу лишь таланту большого художника, каким являлся Константин Симонов. На XIX съезде партии он был в числе гостей с билетом на все заседания, за исключением, разумеется, того закрытого, на котором избирался новый расширенный состав ЦК. Вечером этого дня ему домой позвонил писатель Бабаевский и неожиданно поздравил с избранием кандидатом в члены ЦК. «Если бы мне позвонил кто-то другой, я, может быть, вообще не поверил бы в это, счел за розыгрыш и обругал бы говорившего, но Бабаевский был