– Вот мой перстень и мой жезл, – Арталамед цедил слова скупо, точно вместо воздуха из его рта вылетали золото и бронза. – Астерофон с отрядом присоединится к тебе у Кривых рогов.

Элефтеру подумалось, что слишком уж часто боги скрывают под внешним блеском неприглядное нутро. Царь Омфии, внук Иулла! Одно это имя наполняло всякого эйнема благоговейным почтением. Старики, видевшие Судью молодым, утверждали, будто обликом Арталамед неотличим от великого деда. Беда в том, что нравом царь пошёл в отца и дядьёв – братьев-иуллидов, своим жестоким коварством и кровавыми распрями едва не заставивших эйнемов забыть о благодеяниях их родителя. Лишь младший, Эвродем, спокойно живший у своего тестя, хисского царя Лаифора, не снискал всеобщего осуждения, но Арталамед приходился сыном старшему из иуллидов Гисалпу, наиболее буйному и честолюбивому из всех.

– Зачем Астерофон? – Элефтер принял из рук царя обвитый золотым шнуром чёрный жезл и золотую же печатку, украшенную изображением вооружённого копьём здоровяка в бычьей шкуре.

– Ты ведь представляешь меня, – в голосе царя прозвучала неприкрытая насмешка. – Значит, у тебя должна быть достойная свита. И прилично выглядящая.

Ахелийские воины носили добротные обшитые костяными бляхами нагрудники из воловьей кожи и кожаные же шлемы, укреплённые оленьими рогами либо клыками кабана. За состоянием оружия и доспехов Элефтер следил лично, и замечание Арталамеда было в высшей степени несправедливым, но лавагет смолчал. Зато не смолчал Иофей.

– Раз нужно достойное представительство, почему бы тебе не поехать самому? – выпалил он, еле сдерживая злость.

Арталамед удостоил дерзкий ответ презрительным полувзглядом, но по тому, как блеснули глаза царя, Элефтер понял, что лицо Иофея тот запомнил. Резко дёрнув головой, владыка Омфии дал понять, что беседа окончена. Поднимая тучи красноватой пыли, царская колесница скрылась с глаз. Рабы и телохранители с трудом поспевали следом.

– Что на тебя нашло? – Элефтер в гневе повернулся к родственнику, встретив совершенно рассеяный взгляд. Сын покойного брата был младше Элефтера лет на пятнадцать, но отличался умом и рассудительностью, не зря дядя доверил ему вожжи своей колесницы. Дерзить самому могущественному из эйнемских царей – совсем непохоже на Иофея.

– Мы представляем здесь анфейского царя, а он ведёт себя так, словно мы пустое место! – с готовностью вспыхнул племянник. – Да и вообще, раз он берётся говорить от лица эйнемов, почему бы ему не поболтать с эталом напрямую? Почему мы должны быть у этого индюка на побегушках?

Элефтер тяжело вздохнул, вспоминая военный совет и гнев Арталамеда, когда эйнемские цари заявили, что повод к войне смехотворен и они желают закончить дело миром. За исключением арталамедовых союзников и нескольких горячих голов, которым лишь бы драка и не важно с кем, все цари высказались подобным образом.

А начиналось-то всё иначе. Оскорбление, нанесённое потомку Иулла! Сватовство сына Арталамеда к дочери эталийского царя Эт-Лафарны отвергнуто с презрением! Эталы сочли жениха недостаточно родовитым – будто есть лучшее родство, чем с потомком Судьи! Сердца полнились гневом, слухи о богатствах Архены возбуждали алчность, неизведанное манило, и руки эйнемов сами сжимались на древках копий и рукоятях боевых топориков. С необычной лёгкостью и быстротой Арталамеду удалось собрать войско, напомнившее о временах его деда, объединителя Эйнемиды. Огромный флот прибыл к архенским берегам и он, Элефтер, первым соскочил на землю Эталии с чёрного корабельного борта. Он разбил войско, спешно высланное не ждавшими нападения эталами, и покрыл себя великой славой. И только тогда эйнемы соблаговолили остановиться и оглядеться вокруг.

Эталы оказались людьми обаятельными, если не сказать дружелюбными. Оскорбление? Храни нас боги! Но давайте разберёмся что к чему. Если вдруг и оскорбили, очень сожалеем, виновных накажем, дадим выкуп и сверху добавим. Отказали в сватовстве? Так царевна давно просватана – царевич гавалов Абарру, очень достойный юноша – но с соседями-эйнемами породниться мы всегда рады. Вот, пожалуйста, царевич Эт-Парваз, кстати, второй наследник. Если у кого из вас, высокородные, есть дочка на выданье, можем тут же и брачный договор расписать. Давно пора уже его, непутёвого, остепенить, всех пастушек в округе перепортил, отцы жалуются, житья нет. В общем, давайте лить не кровь, а вино, а уж ежели охота соперничать, так кто больше мяса съест за присест… И так далее, и всё в этом духе. Огромное войско, присланное архенскими царями на помощь эталийцам, придавало убедительности их словам, а над всем этим незримо реяла тень грозного Иллума, обещавшего поддержать западного союзника словом и делом. Всё выглядело так, что по пустячному поводу эйнемы ввязались в войну с могучим врагом, даже победив которого домой вернутся далеко не все. Среди царей зазвучали предложения успокоиться и договориться.

Конечно, Арталамед не успокоился. Его сторонники склонили всех к решению послать на переговоры Элефтера – единственного участника Синода не царской крови. Надеются, видно, что эталы оскорбятся и можно будет обвинить их в неуважении, но это вряд ли. Архенцы кажутся людьми разумными и к глупости не склонными. Да, Арталамед смотрелся во всей этой истории совсем неприглядно, но нет нужды рассказывать об этом Иофею. Родича нужно призвать к благоразумию – ради его же блага.

– Он царь и потомок Иулла, а мы нет, – строго сказал Элефтер, буравя взглядом не посчитавшего нужным опустить глаза племянника. – Мы должны проявлять уважение, таков порядок.

– Царь… – пробормотал Иофей. – В Эйнемиде много царей. Неужто мы не могли избрать в вожди кого-то поумнее?

Да, это так, царей много, и они бывают разные. Весёлый Эврилик, любитель запросто осушить мех вина под козью ногу и называющий Элефтера другом тоже царь, пусть всё его царство размером с Элефтерово пахотное поле. Цари и отважный Брисид из Сенхеи, и молчаливый илифиянин Аксион, и старый Неор, и юный Каллиспронт. Златовласый и синеглазый хиссец Теламед, наконец, внук Иулла, сын Эвродема ‒ всем царям царь, а совсем не кичливый, обходительный, можно даже сказать, застенчивый, пока не возьмёт в руки щит и копьё. Любого из них можно было избрать предводителем, и он справился бы ничуть не хуже нынешнего, ибо куда уж хуже? Но в таких случаях верх часто берёт самый громкий. Особенно, если за ним слава старшего из потомков Иулла и могущество крепкостенной Омфии.

– С тобой всё хорошо, Иофей? – Элефтер обеспокоенно заглянул племяннику в глаза. – С тех пор, как ты вернулся из Хисса, ты сам не