Идя гулкими коридорами старинного здания, я наблюдала за шедшей впереди меня девушкой. Мягкая, крадущаяся походка, плавные жесты, изящный наклон головы, чарующая улыбка. Она напомнила мне Софью своей манерой поведения.

− Кристина, − прищурив глаза окликнула я девушку и та, удивленно посмотрев на меня, остановилась. – Вы откуда родом?

− Я из Германии, из небольшого городка Трир, − ответила она.

− А как сюда попали?

− Я изучала языки в университете. Когда мне предложили ехать в Польшу, на тот момент это было для меня спасением, поскольку умерла моя мать и я осталась одна. А за работу здесь пообещали хорошую зарплату, и я согласилась. Ну вот, собственно, так и попала сюда, − пожав плечами проговорила девушка томно хлопая своими длинными ресницами.

− И долго вы уже здесь работаете?

− Полгода где-то.

− И вас сразу поставили на должность секретаря при штандартенфюрере фон Герцене?

− Да. А что вас собственно смущает? – удивленно спросила девушка.

− Да нет, ничего, − проговорила задумчиво я.

Кристина нахмурилась и развернувшись провела меня в кабинет к радисткам. Поговорив с каждой из них и задав им стандартные вопросы, я пролистала их дела и не найдя ничего интересного попросила Кристину отвести меня к машинисткам. Выйдя из кабинета девушка на мгновение остановилась и ухватилась за стену, словно боясь упасть.

− Что с вами? Вам нехорошо? – спросила я.

− Нет-нет, сейчас все пройдет. Работы вчера было много, просидела практически до утра, вот и результат, − ответила девушка и вытерев свой лоб шелковым платком пришла в себя и провела меня к машинисткам, потом телефонисткам и переводчицам.

Среди дел переводчиц меня заинтересовало лишь дело одной девушки, которой в штабе не оказалось на тот момент. Это была некая Грета Мария Дюран. Графа образования заполнена не была у нее, как у остальных, которых явно отбирали из ведущих образовательных учреждений Германии. Да и прибыла она в штаб по указанной дате не более полугода назад.

− А где я могу увидеть эту девушку? – спросила я Кристину, протягивая ей папку.

− Грету? – удивленно спросила она.

− Да, ее.

− Она редко появляется в штабе. Поскольку она работает на письменных переводах полученных донесений и прочих документов, доставленных с неподконтрольных территорий и просто от местного населения Польши, то ей господин штандартенфюрер фон Герцен разрешил работать на дому.

− Это всегда так было? И отчего ей разрешено работать на дому? – удивленно спросила я.

− Нет, не всегда. Просто она на сносях, беременная. И чтобы не терять работу, поскольку отца у ребенка нет, она попросила предоставить ей возможность работать таким образом. Беременность протекает не очень легко, поэтому вот так, − нехотя проговорила Кристина, явно пребывавшая не в восторге от того, что вынуждена была мне рассказать это.

− Адрес ее правильно указан в деле?

− Да, − ответила секретарша.

− Хорошо, − улыбнувшись ответила я, переписав адрес в свой блокнот. – А теперь доложите, пожалуйста, господину штандартенфюреру, что я все уже осмотрела и мне нужно было уйти срочно, поэтому я не попрощалась. А моему спутнику передайте, что я пошла смотреть на работы мастеров-художников на площадь подле центрального фонтана.

Девушка кивнула и проводив меня к выходу вернулась к своим обязанностям, я же направилась к месту, где в это время меня должен был ждать Туз. Обойдя вокруг фонтан и бросив в него несколько монеток, загадав при этом желание, я остановилась подле одной из картин, на которой было изображено пламя, охватывающее прекрасный цветок розы. Проведя рукой по полотну в моей голове пронеслась мысль, что лучшей картины нельзя было подобрать, чтобы охарактеризовать то, что творилось в мире. Всепожирающее пламя губило творение природы, своими хищными языками охватывая то, что должно было еще расти и радовать все вокруг. Попросив художника упаковать мне картину, я расплатилась с ним и присев на скамью в тени огромного тополя стала ждать. Где-то через четверть часа ко мне подсел старик и заговорил голосом Туза.

− Ну чего, конфета, картинку прикупила?

Я подскочила от удивления, совсем не ожидая увидеть его в таком обличье. Затем радостно улыбнулась, поскольку действительно соскучилась по этому человеку.

− Да не сияй ты так, а то заподозрят еще чего. Ты хвост за собой-то видела? –проговорил напряженно Туз, доставая из кармана огромный платок и громко сморкаясь в него.

− Какой хвост? – спросила я, смотря на часы и делая вид, что кого-то жду.

− А вон те двое, сели на скамью подле булочной, − ответил Туз и посмотрев туда, куда он мне говорил, я действительно увидела пару молодых людей, которые то и дело поглядывали в мою сторону.

− Фон Герцен скорее всего приставил хвост, − скривившись проговорила я.

− Чего, конфета, зацепила фрица? – спросил Туз.

− Не знаю. Я много чего любопытного о нем услышала. Проверить бы надо девушку одну и последить за ней. Сможешь организовать?

− Отчего же не смогу. Говори.

Назвав адрес девушки, я спросила у Туза:

− А у вас как с Ниной? Ты смог наладить старые контакты здесь?

− Я все могу, конфета. Кореша хорошие остались, правда немного, семь человек. Остальных кого расстреляли за то, что сунули свой нос куда не надо, кого в Аушвиц упекли. Нинка вчера ходила посылку передавала им.

− Как она? Не сгрызли друг друга еще? – с усмешкой проговорила я, развернув картину и делая вид, что показываю ее старику.

− Она пообтерлась уже подле меня. Уже не воротит нос свой как там, в Москве. Хорошая девка, только больно уж гонористая. Вчера один из моих с подарками к ней сунулся, так она его цветами теми отхлестала так, что ему мало не показалось, − смеясь ответил Туз.

− Да, она такая. А что там с картой минирования?

− Несколько точек наши уже отметили на карте. Остальные пока разнюхивают еще.

− Ты не тяни, Игорь. Еще несколько дней и надо будет основную часть задания прорабатывать. Ты к нашим в лес сходить должен да с радистом пообщаться, Нину бери с собой, она Пашку хорошо знает.

− Хорошо. Сегодня же сбегаем. Не переживай. Ты думай, как хвост от