Шрифт:
Закладка:
Выполняя роль тренера для всех независимо от команды, Фитц бегал вокруг площадки и пытался помочь, но, когда игра Мака сменилась с плохой на ужасную, Фитц сменил «Давай, Мак!» на «Мак, что ты творишь?» а потом и на «Сынок, ты позоришься. Начинай работать».
Когда игра наконец закончилась – команда Мака проиграла двадцать семь очков, по большей части из-за его ошибок, товарищи по команде вяло дали ему пять и потащились к парковке, чтобы вернуться в свои дома и жизни. Вместо того чтобы пойти с ними, Мак остался сидеть на металлической скамейке, посасывая холодную воду из мягкой бутылки. Площадку перед ним заливал желтый свет высоких фонарей, расположенных по углам.
Они играли на общественных площадках в стороне от Камелия-авеню, длинной главной улицы, которая тянулась из центра Оук-Хилл через весь Мобил до самой реки в историческом центре. Большинство вечеров они были тут одни, но сегодня компания подростков играла в агрессивный баскетбол через площадку. Мак наблюдал за ними, вспоминая, как здорово было раньше вот так скакать по площадке подвижным шестнадцатилетним пацаном.
Когда остальные игроки разошлись, Фитц приковылял обратно на площадку.
– Теперь, когда нам ничего не мешает, почему бы не поболтать. – Он сел на скамейку рядом с Маком. – Ты готов рассказать мне о юной леди, которая живет у вас?
– Если верить Синтии, вы оба уже знаете, кто она.
– У меня есть идея, но я предпочитаю услышать от тебя.
Мак наклонился, упершись локтями в колени. Провел рукой по вспотевшим волосам. Температура воздуха была не слишком высокой, но влажность взлетела до предела благодаря кратковременному ливню днем.
– У меня в запасе вся ночь, Мак. – Фитц устроился поудобнее и сцепил руки на коленях. – Мне никуда не нужно.
Мак поставил бутылку на землю и ногой подкатил баскетбольный мяч к себе. Несколько раз перекинул его из одной руки в другую, после чего рассказал Фитцу все про Кэт и Райли. Закончив, он молча смотрел, как мальчишки собирают свои мячи и бутылки с водой, рассаживаются по велосипедам и уезжают.
– Ты поддерживал связь с этой женщиной, Кэт, после того, как вы с Эди стали жить вместе?
Мак понял, о чем спрашивает Фитц.
– Нет. Ты же знаешь меня, Фитц. Я не такой.
– Да, не такой. – Фитц рассеянно потер подбородок. – Но не обязательно быть «таким», чтобы совершить ошибку.
Опять это слово. Слово, о которое он спотыкается. Ошибка. Каждый раз, когда ему хочется притянуть Эди к себе и сказать, что Кэт была всего лишь ошибкой, что-то его останавливало. Он не мог его произнести. Потому что спустя столько лет он все еще помнил, какими были дни, которые он провел с Кэт, и она не ощущалась ошибкой.
– И что дальше?
Мак провел рукой по лицу, потом встал и повел мяч на площадку.
– Я думаю, она может уйти от меня, Фитц.
Он остановился у трехочковой линии, сделал бросок, промахнулся.
– Ты серьезно?
Он подбежал к мячу и подобрал его. Медленно повел на середину площадки.
– Я не знаю, сможет ли она преодолеть это. И я понимаю, это слишком много.
Он ударил по мячу один раз, второй.
– Ну, если я знаю Эди, то она не станет действовать сгоряча. Может, у тебя есть время убедить ее в том, что впереди открытые дороги.
Мак выдохнул смешок.
– Я не уверен, насколько открытыми будут эти дороги. У меня еще один ребенок, Фитц. И внучка на подходе. Не говоря уже о жене и двух детях, которых я хочу удержать.
Фитц вытянул одну ногу и помассировал над коленом.
– Как бы ты ни смотрел на это, это слишком много. Много для тебя, для Эди и детей. Даже для Райли.
– Да. И вдобавок ко всему Эди только что наняли делать большой проект. Она проектирует дизайн дома для Тернера Кеннеди. – Возле одного из высоких фонарей над головой застрекотала цикада. Маку пришлось говорить громко, чтобы быть услышанным. – Архитектор ее друг. Наш друг.
– О, да?
– Мы втроем дружили в школе. Потом вместе учились в колледже. Мы были довольно близки.
Преуменьшение настолько огромное, что даже смешно. Грэм с Маком не были «довольно близки». Грэм был лучшим другом Мака. Потом он самоустранился. Отдалился от Мака и от Эди. Эди всегда беспокоил этот его поступок без объяснений, но Маку не нужно было объяснять, почему Грэм оборвал их дружбу. Мак знал.
– Значит, хорошо, что она будет работать с ним?
– Не знаю. – Мак подпрыгнул и направил мяч кончиками пальцев. Снова промахнулся. – Это сложно.
Вечером после встречи с Кеннеди на другом берегу залива Эди упомянула, что Тернер нанял Грэма в качестве архитектора для своего дома, но как бы между делом. Как будто возвращение Грэма в ее жизнь не заслуживало внимания.
– Грэм Ягер? – спросил Мак.
– Мы знаем другого Грэма?
Письмо, которое он видел тем вечером на побережье. «Дорогой Грэм» ее аккуратным наклонным почерком. Понимание того, что, возможно, он не единственный, кто хранил секрет тем летом.
– Ого. Вы с Грэмом будете работать вместе.
– Да. Это должно быть интересно.
Он успел схватить мяч за мгновение до того, как тот укатился на другую площадку, и побежал обратно к дорожке.
– Почему сложно? – спросил Фитц.
Мак стукнул мячом об землю.
– Я думаю, что когда-то у Эди с Грэмом были чувства друг к другу. Тем же летом, когда я был на побережье.
Фитц хохотнул.
– А я-то думал, вы все выяснили. Это только доказывает, что никогда нельзя судить книгу по обложке.
– Тут ты прав.
Он сделал бросок и снова промахнулся.
– Парень, ты совсем забыл, как бросать мяч? – Фитц подошел к Маку и протянул руки. Мак передал ему мяч. – Скажи мне вот что. Как у тебя с Райли?
Фитц сделал бросок, и мяч уютно лег в корзину. Он широко улыбнулся, а Мак закатил глаза.
– Не знаю. Такая странная неопределенность. Я хочу узнать ее, но не знаю, сколько она здесь пробудет, и я даже не знаю, чего она от меня хочет. И хочет ли чего-то вообще. – Он подошел к мячу, но Фитц его опередил. – Тебе нельзя играть, помнишь?
Фитц фыркнул и провел мяч за спиной.
– Мне нельзя прыгать. Синтия не сможет ничего сказать, если я только бросаю. – Он снова сделал бросок.
