– На другом берегу. – Мак повернулся к двери. Напротив, через коридор, была дверь в гостевую комнату, где Райли лежала в кровати со стопкой книг про Гарри Поттера, которые ей дала Эйвери. – Тебя долго не будет? – спросил он.

– Не знаю. В обед Тернер играет в гольф, так что мы закончим до этого.

– Ладно. Просто я…

– Ты что?

– Я не хочу оставлять Райли одну надолго. Понимаешь?

Внутри вспыхнуло что-то горячее.

– Конечно. Но ты же не ждешь, что я отменю встречу?

– Нет. – Мак опустил глаза на свои руки. – Конечно нет. Это важно. Я знаю.

Он прикусил губу и медленно кивнул.

– Мак, она не маленькая девочка. Она будет в порядке. Я проверю ее, когда вернусь в город.

– Я бы остался с ней, но после пятничных отмен сегодня у меня в два раза больше пациентов, чтобы принять всех.

Искра превратилась в огонь, полыхающий в теле. Эди была почти благодарна: пламя лучше, чем пустота.

– То, что твой день включает больных детей, не умаляет моей работы. Ты не можешь повесить Райли на меня, как будто она моя ответственность. – Эди попыталась затоптать пламя.

От ее тона глаза Мака распахнулись.

– Нет, Эди… я не это имел в виду. – Его плечи ссутулились – Это было нагло. Извини. – Она сильно прикусила губу, перебирая сережки в поисках любимых золотых колец. – Я не жду, что ты все забудешь, – виновато произнес он. – Я знаю, что ты не можешь. Мне просто надо знать, что ты…

– Что я что? Что я в порядке? Что хорошо себя чувствую? Я не могу уверить тебя в этом.

– Хорошо. Ты права. – Он искал ее взгляд. – Я люблю тебя, Эди. Я люблю тебя и нашу семью.

– Я знаю, – сказала она после паузы.

– Этого ничто не изменит. И я сделаю все, что понадобится, чтобы снова завоевать твое доверие.

Она кивнула, потом вдела серьги в уши, подхватила с кровати сумочку и, бросив на него последний взгляд, вышла из комнаты.

Всего пару ночей назад Мак казался незнакомцем. Как будто его признание – о Кэт, о Райли, о том лете – забрало старого Мака и заменило на нового, который выглядел точно так же, но ощущался совсем по-другому.

Но это не так. Никто не забирал у нее настоящего Мака. Это настоящий Мак. И, может, в этом и была загвоздка. Этот Мак – за которого она вышла замуж – также был Маком Своном, отцом Райли. И Эди было сложно примириться с тем, что оба эти Мака – один человек.

«Я люблю тебя и нашу семью. Этого ничто не изменит». Его слова навязчиво напоминали те, что она сказала детям раньше в выходные. «Мы семья, и это никогда не изменится». Почему они испытывают такую потребность напоминать себе об этих незыблемых фактах? Кого они пытаются убедить?

* * *

Редко когда поездка через залив не успокаивала ее, но сегодня даже вид залива Мобил, тянувшегося на юг серебристой гладью, не тронул несущиеся с бешеной скоростью мысли Эди. Свернув на Фэйрхоуп, она опустила окна в попытке прогнать тревогу свежим ветром. На красном светофоре на Сэкшн-стрит она замедлила дыхание и проверила адрес, который дал ей помощник Тернера.

К тому времени как она доехала до изгиба дороги, который шел мимо входа в «Гранд Отель», у нее получилось затолкать утро – на самом деле все выходные – на задворки сознания. Ничего не прошло, но на некоторое время скрылось, и она почувствовала ясность. Целеустремленность. Когда она поворачивала направо, на гравийную подъездную дорожку, которая вела на новый земельный участок Кеннеди, внутри уже бурлил восторг.

Тернер стоял на неухоженной траве на полпути между подъездной дорожкой и настилом, который шел вдоль залива. Его седые волосы блестели на солнце, он показывал куда-то на воду. Рядом с ним стояла жена, Мэриголд, в ярко-оранжевом платье-рубашке и широкополой соломенной шляпе на медовых волосах. Сердце Эди глухо стучало, пока они следили, как она паркуется рядом с их машинами.

– Эди! – зычно крикнул Тернер, когда она вышла из машины. – Идите сюда.

Когда она подошла к ним, он быстро по-дружески обнял ее и показал на свою жену.

– Рада работать с вами, – сказала Мэриголд глубоким голосом, похожим на Кэтрин Хепберн, и крепко пожала ей руку.

Они поболтали минуту о местности и скорых будущих соседях, после чего Тернер показал на заросшую травой поляну на другом конце участка.

– Там есть стол, за которым мы можем поговорить. Может, перекинуться некоторыми идеями и послушать ваши впечатления от места. И архитектора тоже, конечно.

Эди пошла следом за ними, аккуратно ступая по мягкой песчаной почве под ногами.

– Кстати об архитекторе, вы скоро его ждете?

– О, он здесь. Пошел на причал. Сказал, что хочет посмотреть на участок со стороны воды. – Тернер показал на ветхие мостки, которые, судя по виду, держались больше на воспоминаниях, чем на настоящих досках и гвоздях. – Это, конечно, снесем. – Он словно прочитал мысли Эди. – Он не подходит для «Каталины» Мэриголд.

Когда они вышли из тени деревьев, Эди заметила на краю причала мужчину. Он сидел, опираясь спиной на сваю, и, похоже, рисовал или делал заметки. Может, наброски идей.

Эди подняла солнечные очки, чтобы рассмотреть получше. Что-то в мужчине казалось знакомым. То, как небрежно он откинулся назад, рисуя на поднятом колене. Эди проигнорировала трепет в груди.

Когда они подошли к столу, Тернер и Мэриголд сели рядом с одной стороны, а Эди опустилась на вторую длинную лавку, оставив место рядом с собой для архитектора.

Когда они расселись, Тернер повернул голову к мосткам.

– Не хочу начинать без… о, хорошо. Он идет сюда.

Эди смотрела на идущего по причалу мужчину. Она резко поняла, почему он показался знакомым. Схватила стоящую рядом сумочку и принялась копаться в ней в поисках хоть чего-то, лишь бы не встречаться с ним взглядом. Наконец она стиснула зубы и подняла голову.

Грэм смотрел прямо на нее, улыбаясь одним уголком губ.

– Привет, незнакомка.

– Привет! – слишком радостно откликнулась Эди. – Рада тебя видеть.

– Да, и я рад.

– Грэм говорил, что вы знакомы. – Тернер показал на пустое место рядом с Эди, и Грэм, перешагнув через лавочку, сел. – Надеюсь, это пойдет только на пользу всему процессу.

– Мы действительно знакомы. – Эди старалась не смотреть на Грэма. – Хотя давно не виделись.

– Ну, какая причина может