– Да, я слышал, было весело, когда она зарядила тебе коленом.

– Я не говорю, что мне не понравилось. – Смех Джеффа превратился в похотливую ухмылку, и у Мака побежали мурашки. – Но ладно, если захочешь пойти домой и положить лед на обгоревшую шею, я пойму.

Не произнося ни слова, Мак развернулся к магазину. Когда он открыл дверь, его приветствовал поток прохладного воздуха, сопровождаемый вздохом Кэт. Она сидела на высоком стуле за столом, а Карла закрывала кассу.

– Слишком поздно, парень, – хрипло сказала Карла. – Больше никаких покупок сегодня.

Не реагируя на Карлу, Мак сосредоточился на Кэт.

– Я не хочу идти в бар.

– Ты не один такой.

Мак громко и долго вздохнул.

– Но я должен.

– Кто сказал?

– Это пацанские дела. Но есть подвох… мне надо, чтобы ты пошла со мной.

Карла прыснула, потом прикрыла рот ладонью, когда смех перешел в кашель.

– А он дерзкий, надо признать.

Кэт бросила взгляд на Карлу, потом обратно на Мака. Яркий верхний свет падал на ее скулы, подбородок, изгиб шеи.

– Тебе надо, чтобы я пошла с тобой? С чего бы?

Он пожал плечами.

– Сила в количестве. Они засмеют новичка. А ты умеешь заткнуть Джеффа.

Мак задержал дыхание. В присутствии этой девушки он чувствовал себя червяком на крючке, но Карла права. Что-то делало его дерзким.

Кэт пристально посмотрела на него, потом соскользнула со стула.

– Даю тебе час. Потом я иду домой.

– Звучит идеально.

* * *

Они пробирались между переплетенными телами и разрозненными комнатами внутри легендарного придорожного бара, проходили мимо окруженных людьми бильярдных столов, огибали танцующих под две разные группы и нашли относительно тихое местечко на верхнем уровне. Мало кто приходил во «Флорабаму» ради тишины и покоя, но именно это они нашли в укромном уголке, пока остальные толпились на танцполах и у множества разных барных стоек.

Их единственный час прошел быстро. Время уже подбиралось к двухчасовой отметке и приближалось к одиннадцати вечера. Усталость Мака загадочным образом испарилась. До этого он подумывал позвонить Грэму и позвать его, чтобы познакомить с Кэт, но передумал. Мак еще ничего не рассказывал своему лучшему другу о Кэт, и что-то удерживало его язык каждый раз, когда он начинал говорить о ней. Потому что на самом деле говорить было нечего. Кэт просто девушка, которая работает на лодке. Девушка, которая, вероятно, жалеет его и пришла сегодня исключительно чтобы защитить его от парней, которым нравится веселиться за его счет. Так что он забыл про Грэма и наслаждался временем с Кэт.

– Джефф сказал, что у тебя трудности.

Бриз с залива в сотне ярдов перед ними взъерошил волосы и пощекотал кожу. Прядь волос Кэт застряла в ее ресницах. Не думая, Мак протянул руку и отвел ее.

Кэт задержала на нем взгляд, затем перевела его обратно на воду.

– Он ничего обо мне не знает.

– То есть у тебя нет трудностей?

– А если и так? Что ты с этим сделаешь?

Он пожал плечами:

– Выслушаю тебя.

– Что, если я не хочу об этом говорить?

– Ты не обязана.

– Хорошо.

Она сделала большой глоток своего напитка и встряхнула лед на дне стакана.

Некоторое время Джефф, Дэйв и еще несколько парней кружили возле них, пытаясь заманить Кэт потанцевать, выпить текилы или заняться еще чем-нибудь идиотским, чего она явно не хотела. Но когда в бар вошла компания девушек в коротких шортах и лифчиках от бикини в поисках общества любого, кто купит им выпить, они забыли про Мака с Кэт, к счастью, оставив их вдвоем.

– Знаешь, я все еще жду рассказа, почему ты приехал на побережье на лето.

Она поставила стакан на пол около своих ног.

– О, значит мы можем говорить обо мне, но не о тебе?

– Ага. Именно так мне обычно нравится.

– Вот что я тебе скажу. Я расскажу кое-что обо мне, если ты расскажешь кое-что о себе.

– Справедливо. – Она склонила голову набок. – Ты первый.

– Ладно. – Мак выдал первое, что пришло в голову: – Я не уверен, что хочу быть врачом.

Кэт распахнула глаза:

– А ты не мелочишься.

Он повел плечом:

– Твоя очередь.

Мгновение она молчала.

– Я не хочу работать на лодке всю жизнь.

– Чем ты хочешь заниматься?

– Не-а. Твоя очередь.

Он прикусил губу.

– Я разочарую обоих родителей, если не пойду в медицинский вуз.

– В смысле, типа если ты решишь, что хочешь работать в марине всю оставшуюся жизнь? – усмехнулась она.

– Поверь, я уже думал об этом.

– Поверь, ты не хочешь этого. Ты не создан для этого.

– Спасибо.

– Это не плохо. Возьми Джеффа… ты не хочешь быть Джеффом. Он создан для этого. Даже Карла. Можешь представить, чтобы она занималась чем-то другим, кроме как курить сигареты пачками, разъезжать на подъемнике для лодок и командовать всеми?

Мак засмеялся:

– Да, эта работа идеальна для нее.

– Поэтому она занимается ею десятки лет. Поэтому Джефф и через двадцать лет по-прежнему будет здесь, работать над лодочными двигателями и бегать за девушками во «Флорабаме».

– Но ты не хочешь быть здесь через двадцать лет?

– Если бы я занималась этим через двадцать лет, думаю, я бы убила себя. – Кэт покачала головой. – Я не знаю, чем хочу заниматься, но не этим.

Она откинула голову и уставилась на звезды.

– Я чувствую то же самое. – Он почувствовал, что она повернула голову к нему. – Не то чтобы я не хочу быть врачом. Хочу, но такое ощущение, как будто кто-то другой дергает за веревочки, заставляя мое тело двигаться так или иначе. Ходить на занятия, получать оценки, встречаться с девушкой, следовать по уже проложенному маршруту. – Он размял шею. – Что, если я хочу выбирать собственный путь? Самому решать, чего хочу?

– Так не следуй по маршруту. Что в этом сложного?

Он фыркнул и взъерошил волосы.

– Понятия не имею. Я не хочу через двадцать лет оглянуться и понять, что так и не рискнул попробовать что-то другое. Сделать собственный выбор, какой хочу видеть свою жизнь. Чтобы она не была такой, как у моих родителей.

– А какая у них жизнь?

– Идеальная. На вид идеальная. Он уважаемый кардиолог, она президент городского совета. У нас дома почти вся стена завешана их наградами и грамотами. Статьи из газет и журналов в рамках. Никакого давления, да? Наш дом показывают в весеннем хоум-туре, моя мама внештатный профессор английского, а папа каждую субботу играет в гольф с мэром. Они много сил