на поводу у лордов, недовольных усилением влияния Родингеров. Но те с такой лёгкостью убирают недовольных, что, вполне возможно, скоро некому будет роптать. А значит, и причин продолжать расследование у короля тоже не останется.

– Надеюсь, вы ошибаетесь, – тихо отозвалась я, хоть и понимала: Бальдер прав.

Скоро шумиха вокруг Родингеров уляжется, журналисты переключатся на какую-нибудь другую сенсацию, и Гиллеан продолжит совершать преступления.

Как-то всё совсем беспросветно.

Правда обо мне так подействовала на Бальдера, что остаток вечера, а точнее, уже ночи он крутился вокруг меня не хуже наседки. После того как я переоделась, сам принёс чаю с угощениями, разжёг камин в спальне и всё порывался укутать в плед, а также посидеть рядом, пока не вернётся его любимый хозяин.

– На случай появления Раннвей, – встревоженно добавил.

– Типун вам на язык! – я даже вздрогнула от такого прогноза.

– Два появления за несколько часов – это для неё явный перебор.

– И тем не менее лучше останусь. А вы отдыхайте, отдыхайте. И пледом лучше всё-таки накройтесь. И так уже намёрзлись.

За спором о необходимости пледа нас и застал Эндер. Я собиралась сразу огорошить его своими морскими приключениями (больше никаких секретов и недомолвок!), но он оказался быстрее.

Пройдя в комнату, проговорил с улыбкой победителя:

– Гиллеана Родингера арестовали. Теперь уже точно попался!

От такой новости я даже привстала. И радостно подумала, что прогнозы Бальдера в кои-то веки не оправдались.

Эндер Делагарди

– Мы не закончили! – Я бросился следом за Родингером.

Но, как назло, в коридоре меня остановил слуга со словами:

– Ваша светлость, вам просили передать.

Сделав вид, что оглох, Вольмар быстро удалялся по направлению к лестнице. Казалось, ещё чуть-чуть и сорвётся на бег, так торопился убраться, а может, сбежать. Мне, честно говоря, хотелось того же: сорваться с места, догнать, разобраться. Чтобы больше даже в мыслях не смел ей угрожать!

И тем не менее сдержался. Выхватил из рук слуги сложенный вдвое лист бумаги, быстро пробежался по нему взглядом. Рейер был в курсе, куда я собирался, и, как и Женя, не одобрял моего решения. Боялся подвоха, нападения, а оказалось… Подлый шантаж гнусного мерзавца.

Впрочем, это же Родингер. Было бы глупо ожидать от него другого.

Возвращайся в управление! Немедленно!

Таубе не стал бы дёргать меня по пустякам, а значит, нужно было возвращаться. Когда спустился в холл, Родингера уже и след простыл. Пребывая в прескверном настроение, я поехал в управление. Интересно, что опять случилось? Очередной искажённый? Убийство?

Оказалось, ни то, ни другое, а повод заехать на работу был более чем веский.

– Ты только укатил в клуб, как мне пришло одно очень интересное письмецо, – рассказывал напарник. – Сегодня вечером в порту Кармара пришвартовался корабль Родингеров из Гайры. Мы бы и так его осмотрели… Но пока патрульные доложили бы, пока бы мы приехали… Раньше утра точно бы не зашевелились. А так… Короче говоря, я и ребята сразу бросились встречать красавца. Неизвестный доброжелатель очень советовал первым делом осмотреть каюту капитана. Я решил быть умницей и так и сделал. И что ты думаешь? Нашёлся и повод для ареста, и кое-что куда более интересное.

Я слушал, не перебивая. Да что там… Затаив дыхание! В каюте капитана Рейер обнаружил послание от ни много ни мало правителя Вокрэйна – извечного соперника Кармара на мировой политической арене. С последней войны, за Клоандский полуостров, прошло почти полвека, но отношения между королевствами отнюдь не стали за это время теплее. Вокрэйн тогда проиграл, лишился бесценных месторождений огненной крови и потерял часть заокеанских колоний.

– Послание пришлось отправить его величеству, но я сделал копию, – сказал предусмотрительный напарник и протянул лист бумаги.

Я внимательно прошёлся по строчкам взглядом, борясь с желанием присвистнуть. Правитель Вокрэйна обещал полную поддержку в государственном перевороте, который, судя по всему, должен был состояться в самом ближайшем будущем. И добавлял, что и сам покорно склонит голову перед возрождённым драконом.

– Возрождённым драконом… – Я нахмурился. – В письме он не упоминает имя Родингера.

– А какому ещё дракону оно могло быть адресовано? – Рейер усмехнулся. – Или ты решил начать сомневаться в том, что Гиллеан преступник?

– Я не о том… Улика косвенная. Король может решить…

– Король и отдал приказ его арестовать, – нетерпеливо перебил Таубе. – Узнав о сговоре, он пришёл в такую ярость, что я не удивлюсь, если уже завтра Родингера отправят на плаху. И это ещё не всё…

Помимо рокового для Родингеров письма в трюме корабля помимо табака и кофе обнаружили запрещённый в Кармаре опиум. Несмотря на попытки Гиллеана легализовать наркотик, большинство членов парламента выступали против. Громче всех выступали те, кого он уже успел заткнуть, и, скорее всего, продолжи Родингер давить, а также убирать протестующих лордов, рано или поздно добился бы желаемого. А если бы ещё при этом убрал Вильхельма…

– Одно непонятно, почему королёк Вокрэйна обращался к нему, как к возрождённому, – пробормотал Таубе, пряча копию письма обратно в ящик письменного стола.

– Я догадываюсь, почему.

Честно говоря, в тот момент я испытал сильнейшую досаду от того, что Родингера арестовал не я.

– Ублюдок верит в сказку про сокровище Фарморов. В то, что убийство Эдвины сделает из него настоящего дракона. Перерождённого в полном смысле этого слова.

– Та девица, Криста, говорила, что её наниматель не успокоится и будет ждать новой ночи, – в голосе напарника прорезалась тревога.

– Ночи особенной, когда пепел снова станет плотью, и возродится былое, – по памяти повторил я.

– Думаешь, он бы снова попытался её похитить?

Я хорошо запомнил эти слова и долго задавался вопросом, что они могут означать. Пока не вспомнил о празднике, именуемом Ночью памяти. В эту ночь принято зажигать свечи в память о мученице, Пепельной деве. За несколько дней до праздника на её могилу начинают стекаться сотни паломников. Некоторые до сих пор верят, что однажды Найва воскреснет, а с ней возродится и былая сила Перерождённых. Больше всего в подобные сказки верят полукровки. Те, кто считает, что в их родословной отметился какой-нибудь Всемогущий, а значит, с возрождением былой силы им тоже привалит магии. В основном это те, кто боится или же не имеет возможности принять золотую кровь.

– Эндер, ты меня слышишь?

Я вскинул на Рейера взгляд:

– Собирался похитить, но теперь уже не похитит. Где он? В какой тюрьме? Мне нужно с ним поговорить.

– Я бы тоже не отказался, – усмехнулся Таубе. – Но король отдал приказ никого к нему не впускать.

– Он забыл, что назначил нас вести это расследование?! – Я мысленно выругался.

– Вильхельм заявил, что сам