тестах по английскому мужчины и женщины набрали примерно равные баллы. Однако на экзаменах по математике мужчины опередили женщин в среднем на двадцать баллов. Во время тестов по английскому и женщины, и мужчины распределяли свое время разумно. Однако на экзамене по математике женщины, похоже, действовали менее эффективно. «Они чаще перепроверяли ответы и производили вычисления заново», – отметил Стил. Им не хватало времени, «потому что они работали в режиме многозадачности: часть их мозга пыталась отвечать на вопросы, а часть думала: “Мне нужно все перепроверить, мне нужно быть осторожной, потому что я знаю про этот стереотип”».

Казалось, женщин подкосило само осознание, что существует пагубное предубеждение, хотя они и понимали, что это неправда. Как позже написал Стил, «исходя из негативных стереотипов о математических способностях женщин, прохождение сложного теста по математике подвергает женщину риску стигматизации, ведь ее априори считают неспособной к математике просто потому, что она женщина». Существование этого стереотипа вызывало ровно столько беспокойства и рассеянности, чтобы сказаться на скорости выполнения, и приводило к снижению баллов.

Затем Стил пригласил чернокожих и белых студентов с одинаковым уровнем подготовки и велел им выполнить раздел GRE, посвященный словесно-логическому мышлению. Стил писал, что при проведении подобных тестов у чернокожих студентов сложился жесткий «стереотип о меньших интеллектуальных способностях их группы». Судя по результатам, «белые студенты справились со сложным тестом намного лучше, чем чернокожие» с «большой разницей, которая, если сохранится на протяжении всего экзамена GRE, будет весьма существенной». Стил объяснил этот разрыв тем, что осведомленность чернокожих студентов о стереотипе вызвала стресс и отняла достаточно умственных сил, чтобы отразиться на оценках. (Напротив, когда чернокожим студентам сказали, что тест не оценивает интеллектуальные способности, тем самым снизив значимость стереотипа, они набрали те же баллы, что и белые.)

Стил с коллегами назвали этот эффект угрозой стереотипа, и со времени первых экспериментов в конце 1990-х сотни других исследований подтвердили его существование и изучили его пагубное воздействие. Простое осознание, что стереотип существует, может сказаться на нашем поведении. Чернокожим студентам, женщинам на курсе высшей математики и многим другим «угрожает не столько расизм, сколько само существование стереотипа о способностях их типа социальной идентичности», – заключил Стил. Даже если никто из окружения не настроен предубежденно, студента все равно может подкосить знание о существовании стереотипа и о том, что его успеваемость «из-за влияния стереотипа на мышление людей может восприниматься как подтверждение стереотипа».

Разумеется, стереотипы окружают всех нас. На самом деле именно стереотипы (кстати, совсем иного рода) заставили Джея Розенблума и многих других врачей плохо думать о пациентах, которые отклоняли их рекомендации. Существовал социальный стереотип (врачи – это эксперты), заставлявший врачей считать себя свободными от предрассудков и суеверий. Другой стереотип (врачи – это всезнайки, обязанные продвигать бесчестные предписания правительства) заставлял пациентов относиться к врачам с подозрением. Социальная идентичность влияет на наши действия, даже если мы сами того не хотим. Наша идентичность заставляет нас перепроверять ответы в тесте или высокомерно заявлять пациенту: «Мне виднее!»

Стил и другие исследователи нашли несколько методов противодействия подобным угрозам. В одном эксперименте они сказали участницам, что тест специально разработан, чтобы обойти предполагаемые гендерные различия, а в другом объяснили чернокожим студентам, что тест «измеряет не интеллектуальные способности человека», а скорее «просто умения решать задачи», и тем самым уменьшили влияние стереотипов. «Благодаря этому уточнению мы освободили чернокожих участников от угрозы стигматизации, с которой они могли бы столкнуться в противном случае», – написал Стил в своей книге.

Иными словами, изменив условия, исследователи сделали стереотипы менее заметными и, следовательно, менее угрожающими. «Такое вполне осуществимо в классе, – сказал мне Стил. – Но только не в обществе, где про эти стереотипы знают все».

* * *

В 2005 году для участия в другом эксперименте пригласили группу студентов-математиков женского и мужского пола. На этот раз исследование проходило в Техасском христианском университете под руководством группы ученых, которые немного изменили протокол. Желая убедиться, что угрожающий стереотип находится в центре внимания каждого, в начале эксперимента ведущий исследователь Дана Грески сказала участникам: «Я изучаю GRE из-за известного стереотипа о том, что в тестах по математике мужчины обычно превосходят женщин». Как показали предыдущие исследования, столь явные манипуляции приводят к тому, что многие женщины будут думать об этом стереотипе и получат худшие итоговые оценки.

Затем участников разделили на три группы и поместили в разные классы.

Одна группа сразу приступила к математической части GRE без преамбулы или дальнейших указаний.

Участников второй группы перед началом теста попросили кратко описать, кем они себя видят. Грески им сообщила, что проще всего набросать схему, отражающую социальные идентичности и роли. Но времени мало, предупредила она, поэтому нужно включать лишь самую главную информацию. И показала им свой пример:

Третьей группе также предложили поразмыслить перед началом экзамена, кем они себя видят. Однако им поручили «написать как можно больше» и сделать подробные схемы, содержащие много информации о различных клубах, где они состоят, об увлечениях и множестве социальных идентичностей и ролей, которые они играют в разных сферах жизни. Им также предложили пример.

Начертив схемы, участницы второй и третьей групп приступили к тестированию по математике.

Исследователи хотели выяснить, можно ли «уменьшить угрозу стереотипов, напомнив каждой женщине о ее многочисленных социальных ролях и идентичностях». «Типичная студентка колледжа может идентифицировать себя по полу, расе, этнической принадлежности, социальному слою, религии, женскому объединению в университете, школьному классу, работе, спортивной команде, членству в клубе, семье… Улучшится ли успеваемость по математике у среднестатистической женщины, если она вспомнит о других социальных идентичностях, кроме того, что она женщина, даже если эти идентичности не предполагают выдающегося математического таланта?» Исследователи выдвинули такую гипотезу: если предложить испытуемой вспомнить все ее многочисленные идентичности, это изменит условия эксперимента ровно настолько, чтобы уменьшить тревогу, вызванную преамбулой Грески о стереотипах GRE, которая подтолкнула участников сосредоточиться лишь на одной идентичности: женщины плохо справляются с тестами по математике.

Позже исследователи оценили результаты экзаменов. Женщины в первой и второй группах набрали в среднем худшие баллы, чем мужчины. Как и ожидалось, побуждение думать о негативном стереотипе снизило их успеваемость – даже в случае со второй группой, участницы которой кратко описали, кем себя видят.

Но женщины из третьей группы, которых заставили задуматься обо всех аспектах своей жизни и о том, какими идентичностями они обладают, в конечном итоге показали такие же результаты, как и мужчины. Разницы в баллах не было. Угрозу