немного окаменел. До сих пор ощущая вину за свой испуг и трусливый побег, я крепко сжала его пальцы. Прислонила к своим губам. Его руки тоже были прохладными, как и мои ладони.

– Ну вот! Когда нужно, вы не кипите, – заявила с шутливым укором.

– Я… кхм… «нагреваюсь» лишь в строго определенных ситуациях, – Чейз повалил меня на жухлую траву и навис сверху. – Впрочем, это можно устроить.

– Спятили? Мама вернется с минуты на минуту.

– Мне хватит, чтобы вас согреть, мисс Рэйвенс, – глаза Чейза горели обещанием, но каким-то странным… издевательски-веселым. Тоже парами надышался.

Вжав мои плечи в землю, Адамиан легко коснулся губами носа. И щеки, и виска… Невесомая, едва заметная ласка. Точно не поцелуи, а танец крыльев моего морфо.

Армия мурашек предательски оккупировала затылок. Я все ждала, ждала, когда Чейз доберется до моих губ, но он медлил, будто нарочно обходя их стороной. Вновь щекотал скулы, веки, подбородок… Я толком и почувствовать ничего не успевала. Эй! Мне нужно больше, у меня стресс и… и вообще!

Ехидно жмурясь, Адам отстранился на расстояние пары ладоней. Я потянулась сама к жаркому рту. Не добралась совсем чуточку – мешали вжатые в землю плечи.

– Издеваетесь! – поняла вдруг сокрушительную правду. Он нагнулся ниже, но едва я попыталась поймать арховы губы, беззаботно ушел от «нападения». – Ах вы!..

– Только без истуканов, – потребовал строго.

Я зарычала. Потом застонала от бессилия. Да поцелуй же меня, Арх подери!

Чейз сводил брови у переносицы, пыхтел напряженно, но не поддавался. Я чувствовала, что мой дар пробудился, отряхнулся от «сонного снадобья»… Но ментальный барьер куратора защищал того крепкой броней. Неприступная скала, местами даже дымящаяся…

Венка на загорелом виске пульсировала, наливалась лавой. Из-под рубашечной ткани лилось красное свечение. Он разгорелся не на шутку, борясь с моей попыткой его приручить. И склонить к поцелуям.

Чейз резко сел, сгреб меня в охапку и усадил на колени.

– Грейтесь, мисс Рэйвенс, – заявил самодовольно.

– И что это было?

– Кровь закипает, когда я противостою вашему дару, – признался Адамиан, заботливо скидывая волосы с моего лица. – Пробуждается вторая половина, гордая и непокорная демоническая природа… Она сильнее, но опаснее. И, видит Арх, противостоять таким вашим желаниям – самое суровое испытание из всех, что выпадали на мою долю…

Ощущая неприличный голод, скрутивший живот, я растерянно похлопала ресницами. Ну теперь-то, когда мы «разожгли огонь», меня поцелуют?

Чейз аккуратно потянул подбородок к себе. Коснулся губ – нежно, чувственно, неспешно, заставляя раствориться в его поцелуе, как в кастрюльке с кипящим маслом.

Тепло растекалось по венам, прогревало до костей. Возможно, идущий от нас пар был виден и над верхушками деревьев, выдавая наше местонахождение с потрохами…

– Кхм-кхм! – раздалось сухое и строгое над головой.

Боги Веера!

«Холодно», – собралась я как-то объяснить мое размещение на коленях куратора.

Конечно, холодина…

Только потому я и прильнула к его груди. И ладошку под пуговицы просунула с той же «обогревательной» целью. А рты и вовсе сами собой приклеились!

– Знаете, Адам, я передумала, – пробурчала маменька, высвобождая свой трос, зацепившийся за корешок. – Зовите меня миссис Харт. Я нашла тропу, поднимайтесь.

Она подала мне руку и помогла слезть со все еще каменного Чейза. Зыркала на него недобро, но ситуацию не комментировала.

– Хватайся за эти корни и поднимайся первой, Ева, – подтолкнула меня вперед.

– Мам, я Иви, – взялась за гибкую плеть и подтянула тело выше.

– Да, Иви… Прости. Я задумалась.

Чейза она пропустила вторым, так что весь подъем я ощущала его кипящий взгляд на своей пятой точке.

Наконец мы все оказались на вершине обрыва, уставшие и изрядно измазанные в черно-красной глине. Мама приложила палец к губам и указала на проход между деревьев. Она бы, конечно, предпочла, чтобы по лесу мы передвигались бесшумно. Но у меня больше не было сил терпеть.

– Ты должна мне все объяснить, мам, – нагнала ее на тропе. – Мойси сказал, я создана, чтобы стать рабыней чужих желаний. И я хочу знать…

– Зачем? – она резко обернулась.

– Затем, что я не хочу сидеть в бутылке и исполнять гаденькие желания лорда Келси! – я раздраженно всплеснула руками. – И если есть хоть какой-то шанс, что Мойси шутил… Что все ошиблись… И я никакой не джинн…

– Нет, Ева… Иви. Он не шутил.

Глава 19. Золотая рыбка по имени Ева

Мама как-то резко обмякла. Вся крепость ее мышц, будто натянутых на металлические каркасы, улетучилась, и «гордость Сеймура» рухнула на поваленное дерево. Уселась, смочила ладони о лист красного папоротника, стерла грязь с лица.

– Ты ведь знаешь, Иви, что Хаврана – мир мечтателей, – подняла на меня глаза. – Сеймур – открывателей…

– Воров, если по-честному, – хмыкнула я, усаживаясь на траву напротив Эмили Харт. Присобрала юбку у колен, вытянула ноги.

Мышцы крутило болью: я не привыкла бегать по диким лесам и лазить по скалам.

– А о Тантале древние говорили, что это мир исполнителей, – произнесла мама. Она потянулась ко мне, ухватила за лодыжку и изучила метку. Вздохнула: – Это плохо, Иви. Теперь тебя могут найти.

– Выходит, я «исполнитель»?

– Ты диктуешь волю. Исполняет… само мироздание. Много кто мечтал поработить джинна, но Тантала закрыта, – мама развела руками. – Нет ни выхода, ни входа. И потому я не смогла удержаться, когда перед моим носом открылся портал туда. Я так желала сделать напоследок еще что-то великое! Открытие, которое увековечит имя Хартов в истории…

– А то в истории имя Хартов редко упоминается, – пробубнила я, закатывая глаза. – Выходит, я не такая и заурядность?

– В Сеймуре нет более необыкновенного существа, чем ты, Ева.

– Мам, перестань…

– Я в мыслях всегда так тебя называю.

– Зачем? – уточнила я настороженно.

– Иви… Ева… Звучит похоже. На некоторых языках и вовсе одинаково, – она встала с бревна и огляделась. Принюхалась, решая, можем ли мы еще тут задержаться или пора бежать к портальной арке. – Я давно еще, во время одного из визитов в Хаврану, выбрала имя для второй дочери. Там есть очень древняя история о первых людях… Ева – в переводе «дающая жизнь». Мне понравилось.

– Да, звучит красиво, – согласилась я, вновь ежась от холода. Хотя здесь было тепло. – Но я Иви. Так где тебе открылся портал в Танталу?

– Мой компас засбоил и не сохранил этой отметки, но я тогда была в Хавране, – смущенно призналась мать. – Я не рассказала Алексу, что иду туда в последний раз. В мир без магии.

– И ничто не дернулось? Не намекнуло, что это дурная затея? – я ошарашенно покачала головой.

– Я никогда не боялась Хавраны, в отличие от других проходимцев. Считала ее вторым домом, – объяснила она строго. – Чудесное место. Если у людей там не хватает счастья – они его себе придумывают. Я хотела попрощаться с Миром мечтателей, знала, что после рождения малышки нескоро смогу путешествовать…

Я всегда пользовалась одной и той же точкой перехода. Портал в Хаврану открывается в Шах-Грине, в ярмской роще, как по часам.