СУМИ. Я очень нервничала, когда писала свою характеристику. Я прожила очень достойную жизнь, но все-таки волнуюсь из-за этой проверки.

ЁНИЛЬ. В истории нашей страны директора юридических компаний еще не баллотировались на пост министра юстиции. Ваш случай уникальный, поэтому проверка будет более тщательной. Ведь конечная цель – успешно пройти отбор.

СУМИ. Согласна. Полагаюсь на вас.

Ёниль убирает проверенные документы обратно в конверт, но вдруг начинает мешкать.

ЁНИЛЬ. Я бы хотел спросить вас кое о чем…

СУМИ. Спрашивайте.

ЁНИЛЬ. Дело в общественной поддержке, без которой невозможно успешно пройти отбор.

СУМИ. Общественное мнение? Оцениваться будет моя репутация?

ЁНИЛЬ. Да. Среди ваших однокурсников давно ходят кое-какие слухи.

СУМИ. Правда? Какие же?

ЁНИЛЬ. Слухи о том, что у вас есть внебрачный ребенок. Вы знакомы с ними?

Взгляд Суми едва заметно холодеет, но тут же становится прежним.

СУМИ (смеясь). Я боялась чего похуже! А на такие незначительные сплетни и внимания обращать не стоит.

ЁНИЛЬ. Да, это незначительные сплетни. Но вам следует помнить о том, что именно такие мелочи портят должностным лицам карьеру.

СУМИ. Уму непостижимо, откуда мог взяться этот слух. Наверное, где-то живет женщина, очень похожая на меня.

ЁНИЛЬ. Значит, я могу вам верить? Вы подтверждаете, что у вас нет внебрачных детей?

СУМИ. Разумеется.

Суми кротко улыбается Ёнилю. Но в ее взгляде едва заметное беспокойство.

Серия 6. Если бы я была китом…

Давайте не будем думать об этом как о простом pro bono или как об «очередной северокорейской перебежчице». Даже если это не дело на миллиард вон… Все равно давайте постараемся.

СЦЕНА 1. ПРОЛОГ: приемная детского приюта (внутри / день) – прошлое

Месяц назад.

Приемная небольшого детского приюта в пригороде Сеула.

Ке Хянсим (30 лет / женщина с моложавым лицом) сидит у стола СОТРУДНИЦЫ (29 лет / женщина). На руках у Хянсим ее дочь КЕ ХАЮН (7 лет). Хянсим хрупкая, и видно, что ей тяжело держать на руках спящего ребенка.

СОТРУДНИЦА. Как вас зовут?

ХЯНСИМ. Ке Хянсим. «Ке» как в слове «кешью».

СОТРУДНИЦА. Как зовут вашу дочь?

ХЯНСИМ (четко). Ке-Ха-юн. Правда ведь красивое имя? Я назвала ее Хаюн, потому что это имя распространено в Корее. У нас необычная фамилия, поэтому я хотела, чтобы хотя бы имя было для нее комфортным.

Представляясь сама, Хянсим говорит немного небрежно, однако об имени дочери она рассказывает увлеченно.

На ее лице появляется улыбка.

СОТРУДНИЦА (смотрит на Хаюн). Вам не тяжело? Может, положите ее на диван?

ХЯНСИМ. Нет-нет. Я буду держать ее.

Хянсим крепко обнимает Хаюн, словно боится, что кто-то украдет ее дочь.

СОТРУДНИЦА. Она так крепко спит! Но сейчас полдень.

ХЯНСИМ. Я дала ей снотворное.

СОТРУДНИЦА (удивленно). Снотворное? Дочери?

ХЯНСИМ. Если бы Хаюн не спала, она бы не согласилась остаться тут без меня и начала бы сопротивляться.

Хянсим говорит о том, что дала дочери снотворное, с радостным лицом. Она молча смотрит на ребенка. Хянсим больно от мысли, что какое-то время она не сможет ее видеть.

СОТРУДНИЦА. Какой у вас адрес?

ХЯНСИМ. Я не бросаю Хаюн! Вы не можете отправить ее на усыновление. Я обязательно вернусь за ней.

СОТРУДНИЦА. Хорошо. Только сначала скажите адрес…

ХЯНСИМ. Отнеситесь к моим словам серьезно! Я не бросаю Хаюн. Мне нужно отправиться в исправительный лагерь, поэтому я просто прошу вас позаботиться о ней некоторое время.

СОТРУДНИЦА. В исправительный лагерь?

ХЯНСИМ. Я имею в виду тюрьму…

СОТРУДНИЦА. Вы, случайно, не перебежчица из Северной Кореи?

ХЯНСИМ. Не дискриминируйте Хаюн за то, что она дочь перебежчицы, и не называйте дочерью преступницы. Я обязательно вернусь за ней!

Хянсим пропускает мимо ушей слова сотрудницы и только выдвигает требования. Она пытается казаться грозной, однако ее вид скорее вызывает жалость.

СЦЕНА 2. ПРОЛОГ: двор детского приюта (снаружи / день) – прошлое

Хянсим, спотыкаясь, выходит из приюта. Проснувшаяся Хаюн выбегает следом за матерью.

ХАЮН. Мама! Мама!

Хянсим удивленно оглядывается.

ХАЮН. Мама! Не уходи! Мама!

Хаюн плачет и вырывается из рук сотрудницы приюта. Сердце глядящей на нее Хянсим сжимается.

ХЯНСИМ. Хаюн, маме нужно…

Она пытается что-то сказать, но ком в горле мешает ей продолжить. Она заставляет себя отвернуться и торопливо уходит.

Из ее глаз текут слезы.

Хаюн изо всех сил пытается освободиться и громко зовет мать.

ХАЮН. Мама! Мамочка!

TITLE

«Необычный адвокат У Ёну»

СЦЕНА 3. Коридор в компании «Ханбада» (внутри / день)

Настоящее время. Спустя месяц.

Ёну стоит в коридоре перед дверью конференц-зала. Слышно, как люди внутри смеются.

Тук-тук. Пауза. Тук. Постучав, Ёну ждет в коридоре. Через несколько секунд выходит Мёнсок, который присутствовал на проходившем в кабинете совещании.

ЁНУ. Господин Чон, вы хотели меня видеть?

МЁНСОК. Да. Я поручил Чхве Суён одно из дел, которыми мы занимаемся в рамках pro bono. Дело северокорейской перебежчицы, обвиняемой в грабеже.

ЁНУ. Дело северокорейской перебежчицы, обвиняемой в грабеже.

МЁНСОК. Лично мне кажется, что мы как адвокаты мало чем можем помочь в данном случае, однако Суён… Как бы это сказать… Слишком вовлечена. Боюсь, что она чрезмерно сочувствует подсудимой, поэтому я подумал, что было бы неплохо, если бы ты помогла ей в этом деле и немного охладила ее пыл. Пш-пш.

ЁНУ. «Пш-ш… Пш-ш»?

МЁНСОК. Да, охладить ее пыл, чтобы она не воспринимала это дело как что-то личное. (Поднимает обе руки и делает успокаивающий жест.) Пш-ш-ш.

ЁНУ (повторяя жесты Мёнсока). Пш-ш-ш.

МЁНСОК (снова жестикулируя). Пш-ш-ш.

Мёнсок и Ёну стоят друг напротив друга, делают одинаковые движения и повторяют: «Пш-ш». Проходящая мимо секретарша смотрит на них с любопытством.

СЦЕНА 4. Кабинет Суён (внутри / день)

Ёну входит в кабинет Суён.

По украшенному цветами и милыми безделушками – вроде ароматических свечей и игрушек – кабинету Суён раскидана рабочая одежда, туфли на каблуках и остатки взятой навынос еды.

Бледная, словно статуя, Суён с бигуди на челке сидит за своим столом в пижамных штанах и футболке.

ЁНУ. Хм… Ты еще не пришла на работу или так и не ушла домой вчера?

СУЁН. Что такое дом? Это что-то из той жизни, когда у меня было свободное время вечером? То, что существует лишь в мечтах, но никак не в жестокой реальности?

ЁНУ (нерешительно, не зная, что ответить). Хм…

СУЁН. А у тебя как дела? Не слишком много работы?

ЁНУ. Работы… много. Вчера я печатала больше десяти часов подряд, и у меня до сих пор болит запястье. У меня уже есть аутизм, но думаю, что скоро я приобрету и туннельный синдром.

СУЁН. У меня начали появляться седые волосы в носу. Из-за того, что я почти не сплю.

Суён встает и идет к шкафу, чтобы переодеться. Ёну отворачивается, пытаясь не смотреть на нее.

ЁНУ. Мне тоже поручили это дело. Дело северокорейской перебежчицы, обвиняемой в грабеже.

СУЁН. Дело Хянсим?

ЁНУ. «Хянсим»?

СУЁН. Имя обвиняемой по этому делу – Ке Хянсим. Я встречалась с ней один раз, и она такая классная! Словно крутая старшая сестра.

ЁНУ. Адвокат Чон Мёнсок сказал, что ты слишком увлеклась этим делом. Он думает, что ты слишком сочувствуешь обвиняемой.

СУЁН (слегка обиженно). М-м-м,