Гедимин по старой привычке ждал фейерверков, но их не было — видимо, боялись повредить городской купол. Истребители, дождавшись, когда все пехотинцы пройдут, изобразили несколько перестроений, один рискнул сделать мёртвую петлю. Гедимин, не удержавшись, фыркнул и вспомнил Линкена — взрывник наверняка долго смеялся бы…

— А крейсер? — спохватился он, увидев, что небо над Кларком опустело. — Или миноносец? Больших кораблей не будет?

Ему ответом были косые взгляды, ухмылки и смешки — Айзеку надоело смотреть, и он ушёл, а незнакомые сарматы вокруг думали про себя что-то про Энцелад и делиться информацией не спешили. Гедимин недовольно сощурился. «Будто сами они тут живут двадцать лет…»

Он повернулся к монитору, соединённому с камерой на центральной площади, и увидел, как тает в воздухе пятиметровая голограмма местного правителя — или какого-то чиновника, которому доверили сказать речь. Одет человек был по-земному — в нечто многослойное с неудобными маленькими застёжками в разных местах, сильно напоминающее старые костюмы Кенена. Гедимин вспомнил, что за два месяца на Луне ни разу не видел Кенена в человеческой одежде, и запоздало удивился: «Сейчас же можно. Маркуса больше нет. Чего он?» Потом вспомнил, как пытался съесть человеческую еду, и недобро сощурился — в общем-то, всё было понятно.

Над площадью появилась вторая голограмма; этот человек был одет в серо-зелёный комбинезон с нашивками, смугловат и сильно похож на капитана Торрегросу. Гедимин, болезненно поморщившись, отвёл взгляд и несколько секунд напоминал себе, что капитан вместе с остатками реактора лежит в ядерном могильнике под Лос-Аламосом — или, если сокоррцы не заморочились с ликвидацией, просто сброшен в один из степных оврагов. Когда он снова взглянул на экран, «Торрегроса» закончил речь, и все голограммы исчезли. Камера приблизила установленную на площади трибуну, на которую как раз поднимался третий выступающий. Вокруг вдоль хлипкого ограждения выстроились местные «копы» в жёлтых экзоскелетах, а за ними хаотично перемещалась толпа. В ней были внутренние течения; Гедимин, присмотревшись, начал их различать — мелкие группы семейств или дружеских компаний сливались в мощные течения кварталов. Кто-то приостанавливался, чтобы послушать речь, но вскоре снимался с места и присоединялся к одному из «течений». Гедимин вспомнил всеобщий утренний подъём по праздникам и охрану по периметру кинозала в Ураниуме и общего зала в «Гекате» и криво усмехнулся. «У „макак“ с этим как-то проще…»

Едва третий человек договорил, сармат увидел краем глаза пёструю колонну на соседнем мониторе. Там по проспекту, освобождённому от экзоскелетчиков и бронеходов, ехало сотни три флипперов. Они, как Лунный флот до них, старались держать строй, и это почти получалось — только замыкающие ряды растянулись и поредели, как хвост кометы по мере удаления от ядра. Каждый флиппер на видном месте нёс два изображения — земной шар и лунный диск, чёрный с жёлтым полумесяцем на верхнем краю. Ехали они медленно, махая зрителям то флажками разных стран, то свободными руками, вскинутыми над штурвалом. Колонна въезжала на площадь.

— Боевые флипперы, — пробормотал Гедимин, глядя на головные машины. Шесть из них словно только что прошли конверсию — ещё можно было определить, где стояли бортовые турели и одиночные стволы. Проезжая мимо поста, передние флипперы помигали защитным полем; почти секунду по площади ехал ряд непрозрачных белесых шаров.

Кто-то за плечом Гедимина громко фыркнул.

— А вот и повстанцы подтянулись. Зря Маркус извёл мутантов — с таким сбродом они хорошо разбирались…

Колонна остановилась перед трибуной, и с первой машины спрыгнул человек в пехотной броне. Гедимин смотрел на этот «доспех» во все глаза и не отказался бы разобрать его и заглянуть внутрь, — на пехотный скафандр умудрились нацепить три десятка элементов от разных экзоскелетов, и всё было к месту и кое-как взаимодействовало. Человек, сняв шлем, подошёл к стоящему на трибуне и протянул ему руку. Длинные ярко-жёлтые волосы, собранные в высоко поднятый пучок, колыхались на ветру. «Самка,» — определил Гедимин, взглянув на узкое лицо, изрисованное тонкими параллельными полосками. «Самка и командир. Что она говорит?»

— Иджес, — он протиснулся к механику, увлечённо копающемуся в консоли. — Что там за самка на флиппере?

— А? — Иджес покосился на экран. — Рагна Даллен. Вожак местных повстанцев. Вот на кой метеороид тебе самки, теск?

Окружающие зафыркали, сдерживая смех. Гедимин недовольно сощурился.

— Они обычно объезжают город по кругу, — сказал один из сарматов. — Всей колонной. Надо — выйди, посмотри на них.

Вокруг послышались смешки. Гедимин озадаченно посмотрел на сарматов. «Ничего не понимаю,» — с привычной досадой подумал он.

— Что смешного-то? — он, пожав плечами, развернулся к выходу. Не успевшие увернуться сарматы без скафандров разлетелись в стороны и проводили Гедимина недовольным ворчанием. Иджес растерянно окликнул его, но ремонтник уже вышел и возвращаться не хотел.

«Повстанцы…» — он вспомнил довольное лицо Джона Винстона и поморщился. «Эти мартышки на флипперах отстояли свою планету. А мы потеряли всё…»

Главный шлюз был закрыт на пару кодовых замков, но Гедимин справился с ними за пять минут и вышел под чёрное небо Кларка. Над зубцами гор виднелся край солнца, по склонам — чёткие очертания вогнутых куполов солнечной электростанции. Вдали приглушённо гудели моторы — колонна флипперов, покинув площадь, проехала по северной окраине и развернулась к западу. Гедимин, оглядевшись, увидел ряды хозяйственных построек и купола защитного поля, прикрывающие остатки разрушенных зданий. Эту часть города ещё не успели восстановить и заселить, людей здесь не было, только у маяка кислородной тревоги виднелась долговязая фигура. По сарматским меркам это существо было недоростком, чуть повыше среднего филка, но людей такого большого роста Гедимин не видел никогда.

Пока он глазел на тёмно-серый комбинезон, думая, кто из филков, живущих на базе, так ловко обогнал его и закрыл за собой кодовые замки, из-за ангаров на повороте показались бронированные флипперы. Над ними, слегка обгоняя их, висело невидимое звуковое облако — странные, отчасти ритмичные звуки на низких частотах, иногда складывающиеся в несвязную речь. Гедимин остановился на обочине, разглядывая машины и снаряжение. Колонна ехала быстро, но кое-что он успел подметить и одобрительно хмыкнул — ему нравились существа, способные из металлолома собрать рабочую конструкцию, даже если в итоге она выглядела нелепо.

Люди тоже его заметили — кто-то с ухмылкой изобразил приветственный