качнул головой.

— Мой паёк не съели?

— Опять подкармливаешь Иджеса? — недовольно сощурился Кенен. — Думаешь, он тут голодает?

Гедимин придержал его за плечо, и Кенен замолчал.

— Ты видел Харольда Уотерса? — спросил ремонтник. — Я дошёл до мастерской…

Кенен кивнул.

— Да, сулис тут. Сулис — так их называют в Кларке… А тебе что до него? Только не говори, что притащишь его на базу! Это уже никуда не годится, Джед. Зоопарка на моём корабле не будет.

Гедимин мигнул.

— Почему ты его не взял? Он сармат…

— Он — hasu, — Кенен скривился от омерзения. — Не моё дело, с кем ты знаешься в городе — пока тебя за это не расстреливают — но на базу животных не таскай. Ты не Ассархаддон — свой зверинец тебе не по чину!

30 апреля 29 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— Уран и торий! — Кенен, поджидающий Гедимина у главного шлюза, приветственно вскинул кулак. — Идём-идём, Джед. Что ты потерял?

Сармат, рассчитывавший встретить у шлюза всю бригаду, удивлённо мигнул.

— Ты что, один?

— Мы вдвоём, — поправил его Кенен, хлопнув по спине и подтолкнув к выходу. — Сегодня у нас особая работа, Джед. Едем в госпиталь.

Кто-то уже успел подогнать к выходу глайдер — лёгкий, двухместный, с открытым верхом, выкрашенный по лунной моде в светло-жёлтый. Гедимин, мимоходом стукнув пальцем по капоту, недовольно сощурился — по его мнению, на ремонтной базе такие развалины следовало или чинить, или утилизировать.

— Это не наш, — сказал Кенен, оглянувшись через плечо. — Что пригнали, на том и летим.

Он сам сел за штурвал, не переставая при этом болтать. Гедимин слушал внимательно — хотя прошло уже почти два месяца с тех пор, как он прибыл на Луну, окружающее он по-прежнему понимал с трудом.

— Сегодня мы едем к Питу, — тарахтел, не замолкая, Маккензи, успевая при этом отсчитывать повороты — он объезжал центр по широкой дуге, предпочитая пустынные закоулки, и знал их, как быстро понял Гедимин, как свои четыре пальца. — Возьмём тесты на эа-мутацию. Пит выбраться не может — две операции на вечер, так что Бринн проверит нас сам. Говорят, это несложно — тест сам всё показывает. Мне вот неспокойно — всего одна проверка в месяц, а вокруг столько эа-вируса…

Гедимин невольно поёжился. Отогнав видения слизи, сползающей по стене на неподвижного сармата и растекающейся по полу, он спросил Кенена:

— Зачем ты взял меня? Тестов так много, что одному не донести?

Маккензи усмехнулся.

— Мы же ремонтная база. Как, по-твоему, я рассчитываюсь с доктором Фоксом? Ты пройдёшь по зданию, поищешь неисправности, проведёшь ремонт, где понадобится. Смотри там в оба, Джед! Я не хочу, чтобы в госпитале были ненайденные поломки.

Гедимин мигнул.

— И если у них проблемы с реактором — тоже чинить?

— У них дизель, — поправил Кенен, лихо выруливая из узкого проезда между каркасными трёхэтажками. — Всё чинить. Громко вслух говорить о каждой неисправности и тут же её чинить. Пусть Питер видит, что мы не просто так в стенах ковыряемся.

На приборной доске замигал красный светодиод. Кенен, свернув к обочине, резко снизился и затормозил. Впереди стоял полицейский пост, перегородивший улицу защитным полем.

— Ремонтники? — заглянул в кабину экзоскелетчик. — Доктор Фокс вас ждёт.

Гедимин мигнул.

— Охрана госпиталя? — тихо спросил он у Кенена, когда глайдер тронулся.

— Как без неё? Важный объект… — рассеянно пробормотал Маккензи, выискивая место на тесной министоянке. Улица здесь заканчивалась — дальше шли кольцеобразные опоры городского купола, а за ними — тускло подсвеченный с севера кратер, мёртвая пустошь в тени зубчатого вала. Гедимин, выходя из машины, мельком взглянул на чёрное небо. Вдали виднелась синеватая кромка Земли, над горами выступал край солнечного диска, а на почтительном расстоянии от него светился Юпитер с четырьмя крупными спутниками. «А я там был,» — невольно вспомнил сармат. «На Гималии. Её отсюда не видно…»

Здание госпиталя возвышалось над тротуаром едва ли на три метра — это был белый купол неправильной формы, сильно приплюснутый сверху и покрытый несимметричными выступами. Сразу от крыльца пол плавно выгибался книзу. Спустившись по пандусу, Гедимин оказался у ряда лифтовых шахт, окружённых турникетами. В стороне от прохода стояла едва заметная будка. Кенен помахал рукой в её сторону, и турникеты защёлкали, пропуская сарматов к грузовому лифту. Гедимин входил в него с опаской, но тросы выдержали, хотя ремонтник слышал их натужный скрежет.

— Подземная база, — усмехнулся Кенен. — Пережила все бомбардировки. Говорят, когда-то сверху было ещё тридцать этажей.

Выйдя из лифта, Гедимин услышал гул вентиляции. В коридорах чувствовался прохладный сквозняк, снизу шло тепло, везде горел свет — местного дизеля, очевидно, хватало на системы жизнеобеспечения. «Вот с дизеля я бы и начал,» — думал сармат, внимательно разглядывая всё вокруг и отслеживая спрятанные в стенах механизмы и коммуникации. «Здесь надо заменить рукав, пока не прогорел. Метра два, до поворота. А тут неудачная скрутка…»

— Доброе утро, доктор Фокс! — громко поздоровался Кенен, пихнув Гедимина в бок. Тот озадаченно мигнул.

— Доброе, — кивнул в ответ человек в белом комбинезоне. Сегодня он был без шлема — только рот и нос прикрывал лёгкий респиратор из комплекта биозащиты, и Гедимин, скользнув взглядом по гладкому лицу, уставился на ярко-красные волосы. Они топорщились, как иглы, будто их обладатель был сарматом с их жёсткой и странно окрашенной щетиной на черепе. Проследив за его взглядом, доктор Фокс усмехнулся и пригладил торчащий ёжик.

— Направленная мутация. Сделал в колледже.

Гедимин мигнул.

— Люди так могут?

— Простые вещи — могут, — кивнул, не обидевшись, Питер. — С глазами было сложнее.

Теперь Гедимин заметил, что и глаза у человека странные, не вполне человеческие, — ярко-зелёные без примеси серого или карего.

Кенен, снова толкнув сармата