Кроме того, на многих женщин ложится бремя ухода за «домом, милым домом» – холодным, тоскливым, безалаберным, неприветливым – после тяжелого рабочего дня. Славная независимость! Неудивительно, что сотни девушек так охотно принимают первое предложение руки и сердца, устав от своей «самостоятельности» за прилавком, швейной или пишущей машинкой. Они так же радостно стремятся выйти замуж, как и девушки из среднего класса, жаждущие сбросить ярмо родительской опеки. Так называемая независимость, которая ведет к зарабатыванию только самого необходимого для существования, не настолько соблазнительна, не настолько идеальна, чтобы можно было ожидать, что женщина пожертвует ради нее всем. Наша восхваляемая независимость есть, в конце концов, не что иное, как медленный процесс притупления и удушения женской природы, ее любовного инстинкта и ее материнского инстинкта.

Тем не менее положение девушки-работницы гораздо естественнее и человечнее положения ее, казалось бы, более удачливой сестры в более культурных профессиональных кругах – учительницы, врача, юриста, инженера и т. д., которые должны делать достойный вид, в то время как внутренняя жизнь опустошается и мертвеет.

Узость существующей концепции женской независимости и эмансипации, боязнь любви к мужчине, который не равен ей в социальном отношении, страх, что любовь лишит ее свободы и независимости; ужас, что любовь или радость материнства только помешают ей в полной мере соответствовать своей профессии, – все это вместе делает эмансипированную современную женщину вынужденной весталкой, а жизнь с ее великими просветляющими печалями и ее глубокими, чарующими радостями проходит перед ней и катится дальше, не касаясь и не захватывая ее души.

Эмансипация, как понимают большинство ее приверженцев и выразителей, слишком узка, чтобы позволить безграничную любовь и экстаз, которые содержатся в глубоких чувствах истинной женщины, возлюбленной, матери, в свободе.

Трагедия самостоятельной или экономически свободной женщины заключается не в слишком большом, а в слишком малом количестве подлинной жизни. Правда, она превосходит сестру прошлых поколений в познании мира и человеческой природы, именно поэтому она глубоко чувствует недостаток существа жизни, которая одна только и может обогатить человеческую душу и без которой большинство женщин сделались простыми профессиональными автоматами.

То, что такое положение дел должно было наступить, предвидели те, кто понимал, что в области этики еще осталось много разлагающихся руин эпохи бесспорного мужского превосходства, руин, по сию пору считающихся полезными. И что еще важнее, без них не может обойтись немалое число эмансипированных. Всякое движение, имеющее целью разрушение существующих институтов и замену их чем-то более передовым, более совершенным, имеет последователей, в теории стоящих за самые радикальные идеи, но в повседневной практике тем не менее подобных посредственным филистимлянам, притворяющимся респектабельными и требующим почитания от своих противников. Есть, например, социалисты и даже анархисты, выступающие за то, что собственность есть грабеж, но возмущающиеся, если кто-нибудь задолжал им полдюжины булавок.

Таких же филистимлянок можно найти в движении за женскую эмансипацию. Желтые журналисты и бесцветные литераторы нарисовали образы эмансипированной женщины, от которых волосы добропорядочного гражданина и его скучной спутницы встают дыбом. Каждую суфражистку изображали некой Жорж Санд, абсолютно пренебрегающей моралью. Для нее не было ничего святого. Она не уважала идеальные отношения между мужчиной и женщиной. Короче говоря, эмансипация означала только безрассудную жизнь похоти и греха, независимой от общества, религии и морали. Защитницы женских прав крайне возмущались таким извращением и, лишенные юмора, прилагали все усилия, чтобы доказать, что они вовсе не так плохи, как их малюют, а как раз наоборот. Конечно, пока женщина была рабыней мужчины, она не могла быть доброй и чистой, но теперь, когда она свободна и независима, она докажет, насколько хорошей она может быть и что ее влияние окажет очищающее воздействие на все институты в обществе. Действительно, движение за права женщин разорвало многие старые оковы, но оно же и создало новые. Великое движение за истинную эмансипацию еще не открыло великой породы женщин, способных посмотреть в лицо свободе. Их узкое, пуританское видение изгнало мужчину из своей эмоциональной жизни как нарушителя и сомнительную личность. Мужчин невозможно терпеть ни за что, разве только как отца ребенка, поскольку ребенок никак не появится на свет без отца. К счастью, самые суровые пуританки никогда не найдут в себе силы убить врожденную тягу к материнству. Однако свобода женщины тесно связана со свободой мужчины, и многие из моих так называемых эмансипированных сестер, кажется, упускают из виду тот факт, что ребенок, рожденный на свободе, нуждается в любви и преданности всех окружающих его, как мужчины, так и женщины. К сожалению, именно эта узкая концепция человеческих отношений стала причиной большой трагедии в жизни современных мужчин и женщин.

Лет пятнадцать назад появилось произведение, вышедшее из-под пера гениальной норвежки Лауры Мархольм, под названием «Женщина, исследование характера». Автор одной из первых обратила внимание на пустоту и узость существующей концепции женской эмансипации и ее трагическое влияние на внутреннюю жизнь женщины. В своем произведении Лаура Мархольм рассказывает о судьбах нескольких одаренных женщин с мировым именем: гениальной Элеоноры Дузе, великого математика и писательницы Софьи Ковалевской, художницы и поэта-натуралиста Марии Башкирцевой, умершей в таком молодом возрасте. В каждом жизнеописании этих женщин столь необыкновенного склада ума проходит заметная линия неудовлетворенной тяги к полной, полноценной, совершенной и прекрасной жизни и беспокойства и одиночества, возникающих вследствие ее отсутствия. По этим виртуозным психологическим зарисовкам нельзя не понять, что чем выше умственное развитие женщины, тем меньше для нее возможность встретить близкого по духу мужчину, который увидит в ней не только полового партнера, но и человека, друга, товарища и сильную индивидуальность, которая не может и не должна терять ни одной черты своего характера.

В «Исследовании характера» Лаура Мархольм показала, что средний мужчина с его самодостаточностью, его смехотворно высокомерным, покровительственным отношением к женскому полу для женщины невозможен. Равно невозможен для нее мужчина, не видящий в ней ничего, кроме ее ума и гениальности, и не способный пробудить ее женскую природу.

Богатый интеллект и тонкая душа обычно считаются необходимыми атрибутами глубокой и красивой личности. В случае с современной женщиной эти атрибуты служат препятствием для полного утверждения ее бытия. На протяжении более ста лет старая форма брака, основанная на Библии, «пока смерть не разлучит», осуждалась как институт, отстаивающий суверенитет мужчины над женщиной, ее полное подчинение его прихотям и приказам, и абсолютная зависимость от его имени и поддержки. Снова и снова убедительно доказывалось, что старые супружеские отношения ограничивали женщину функцией служанки мужчины и родительницы его детей. И все же мы находим много эмансипированных женщин, предпочитающих замужество со всеми его недостатками узости незамужней жизни: узости и невыносимости из-за