Димитрий переставил склянки, Грегор собрал в стопку и переложил бумаги.

–Но герцог ведь не может низложить брата на основании одного-единственного документа,– сказала Цинтия.

–Хватало и меньшего,– ответил Грегор.

–А Кларенсу хватило бы дури попытаться,– добавил Хивел.– Но замысел не в этом. Маргарите незачем объявлять его наследником, тем более что у них сГенрихом изначально не было такого намерения. Нет, документ предназначен для Эдуарда и для суда.

Вернулся Квентин со свитком и несколькими небольшими предметами. Он переставил с другого стола спиртовку, затем протянул Димитрию коробочку и маленький напильник.

–Это чернила, которыми пишут официальные документы Людовика. Изотрите их в порошок. Профессор фон Байерн, владеете ли вы хорошим писарским письмом?

–Да,– ответил Грегор.

Квентин вручил ему перо и склянку с жидкими чернилами.

Хивел развернул пергамент и придавил по углам.

–Дата должна быть… июль или август перед их отплытием. Август, наверное. Чтобы уДжорджа не было времени передумать. А года они по-прежнему считали от первой коронации Генриха. Август, 33-й год правления Генриха. Напишите вот здесь, Грегор. А здесь: Генрих VI, Rex Britanni[40], Маргарита Regina[41], Георг Кларенс. Поймите, вы не стараетесь подделать их подписи, только установить точки подобия.

–Понимаю. Я видел, как это делали вБиблиотеке, чтобы восстановить поврежденные рукописи.

–Только сейчас,– с нажимом произнес Квентин,– это происходит на расстоянии, при более слабом подобии и требует несравнимо больших усилий. Госпожа доктор, приглядывайте за Передиром, на случай если он…

–Ой, Квентин, прекрати,– мягко сказал Хивел.– Не настолько я стар.

Квентин огляделся.

–Так ты им сказал? Ну так вот, он вам солгал. Ему по меньшей мере…

–Chaudronnier,– одернул Хивел.

Квентин умолк и взял из коробки палочку воска для печати.

–Тот же состав, который применяет Людовик. Как мне надлежит знать.

Он поднес воск к пламени светильника. Отчетливо запахло дикими вишнями.

–Где печать?– спросил Димитрий.

Не отвечая, Квентин поднес размягченную палочку к бумаге и стал смотреть, как падают тяжелые красные капли.

Хивел свел пальцы правой руки и потянулся к воску.

Цинтия подняла руку, чтобы его остановить, но Грегор ее удержал.

Пальцы Хивела зависли в доле дюйма от жидкого воска. Глаза его были зажмурены, лоб наморщен.

Воск, без всякого физического прикосновения, начал деформироваться.

На нем проступил профиль: глаз, нос, подбородок. По краю крохотные участки воска просели, образовав вдавленные буквы.

Хивел открыл глаза.

–Чернила, пожалуйста,– чуть сдавленным голосом выговорил он.

Квентин взял уДимитрия мисочку измельченных чернил и, постукивая по ней, начал высыпать порошок на бумагу. Черные пылинки прыгали, как муравьи на сковородке, и зависали, образуя дымчатые очертания букв. Рисунок потемнел, стал четче.

Цинтия прочла:

–«…и если сказанный Генрих умрет, не оставив мужского потомства, сказанный Георг унаследует его…»

Квентин взял склянку с бронзовым распылителем, большим пальцем нажал на поршень. На бумагу осел туман из мельчайших капелек. От него пахло аммиаком.

Хивел немного расслабился. Цинтия положила руку ему на запястье, сдвинула рукав и нащупала пульс.

Квентин присыпал бумагу песком, помахал над ней рукой.

–Закрепляется неплохо.

Документ был не совсем четкий, но вполне читаемый.

Димитрий сказал:

–Этого хватит, чтобы повесить герцога.

–Вы не юрист,– заметил Грегор.

–Эдуард тоже,– сказал Хивел.– Подержите передо мной.

Димитрий взял документ за правый угол, Квентин – за левый; они подняли пергамент вертикально.

Хивел прочел документ несколько раз. Дышал он с некоторым усилием. Затем он резким движением сорвал со свитка печать. Буквы тут же начали расплываться.

–Теперь,– сказал Хивел,– мы отправимся за оригиналом.

Цинтия приложила два пальца к горлу Хивела, коснулась его лба.

–Завтра,– твердо сказала она.

Наступило короткое молчание. Наконец Хивел ответил: «Да, вы правы, завтра» и, отвернувшись от них, сделал шаг. В следующий миг он пошатнулся. Все четверо метнулись поддержать его, но Хивел сам устоял на ногах.

–Замещающий морок,– сказал Хивел,– не так утомительно поддерживать в течение долгого времени, как обманную внешность или отвлекающую иллюзию.– Он отвел пальцы от скул Грегора.– Вот.

–Не вижу разницы,– сказала Цинтия. На плечах у нее лежало полотенце, волосы были зачесаны наверх.

–И не увидите. Вы нас знаете и ожидаете увидеть там, где мы есть. Если я посмотрю в зеркало, то увижу себя. Замещение подействует только на тех, кто нас не знает и не ждет.

–Но как понять, работает ли оно вообще?

–Оно работает. Недостаток в невозможности узнать, что именно видят другие. И если несколько человек сравнят свои впечатления, возможны неприятности.

–Если я не хочу, чтобы эти люди меня поймали,– сказал Димитрий,– то предпочел бы именно такие неприятности.

–Верно… но тогда они примутся ловить колдуна.

–К слову озаметном, этот состав пахнет отвратительно,– сказала Цинтия.

Квентин наносил ей на волосы краску, превращая их из белых в абсолютно черные.

–Запах быстро выветрится,– ответил Квентин,– а остатки забьем розовой эссенцией.

–К тому же при дворе запах крашеных волос не в диковинку,– добавил Хивел.– Грегор, не могли бы вы на минутку выйти за вон ту дверь?

Грегор ушел на лестницу. Хивел сказал:

–А теперь, Димитрий, выйдите в другую дверь.

Дими вышел.

Хивел открыл дверь на лестницу и сделал Грегору знак вернуться в комнату. Когда тот вошел, Хивел шагнул на его место, крикнул: «Все, Дими, можете заходить!» ипритворил за собой дверь.

Димитрий вошел, глянул Грегору прямо в лицо и спросил:

–И что?

Хивел вернулся в комнату, встал рядом сГрегором. Димитрий несколько раз моргнул.

–Вроде бы вижу,– ответил он.

–Вы видите то, что ожидаете увидеть,– сказал Хивел.– С магией или без магии. Помните об этом, когда мы придем кЛюдовику.