Огромный монстр, покрытый сотнями бронированных пластин, что делали его больше похожим на живую скалу, своими шагами сотрясал землю. Зверье, что сделали из спящего монстра себе укрытие от опасностей, сейчас сполна расплачивались за глупость. Твари, способные в одиночку разрушать поселения, градом сыпались с его скалистой поверхности. Некоторым везло отделаться переломами, других же, не сбавляя темпа, он загребал безразмерными лапами и отправлял в пасть в качестве аперитива. Главное же блюдо, что утолит его многолетний голод, ждет впереди. И пусть не змей был причиной раннего пробуждения, волю каменного гиганта уже ничего не изменит. Ибо цикл обеда и сна не должен нарушаться несмотря ни на что.

Но где есть двое, всегда найдется место третьему. Пульсирующая пасть, что по размерам не уступала коллегам, на сотне тоненьких ножек уже спешила полакомиться наглой закуской. Скалящийся монстр и раньше не отличался привередливостью в пище, а потому не смог устоять перед приглашением. И пусть виновника пиршества сейчас нет на месте, монстра подобное волновало мало. Здесь и так достаточно пищи.

Пасть что смотрелась самой безумной на общем фоне, излишней глупостью, а самое главное прочностью не отличалась, потому Гора первой нарушила молчаливое перемирие. Рывком, несвойственным для подобного массива, она впечатала василиска в расколовшуюся на части от силы удара скалу, заставив змея зашипеть от боли. Из его пасти на землю закапала ядовитая кровь. Но не похоже, чтобы подобная мелочь могла сломить чешуйчатого монстра. Извиваясь всем телом, он разрушал все, до чего был способен добраться, постепенно обвиваясь вокруг подвижной Горы. И стоило ему зафиксироваться, как длинный чешуйчатый хвост начал пульсировать, сокращаясь с каждым тактом и до треска сжимая каменного гиганта.

Гора взревела, выпуская из панциря, что казался нерушимой защитой, множество острейших шипов. Токсичная кровь рекой полилась на землю из открывшихся ран легендарного змея.

Увидев в этом момент для атаки, сотни тонких ножек устремили бурлящую пасть к цели. Расширяясь от шага к шагу, она разрослась до размеров, способных разом проглотить сцепившихся монстров. Однако Василиск, хоть и находился в затруднительном положении, не мог оставить без внимания очередную угрозу. Желтые змеиные глаза своими вертикальными зрачками впивались в нестабильного монстра. И чем дольше они смотрели на жертву, тем быстрее нарастал на ней каменный слой. Но даже подобных мер только и хватило, чтобы замедлить черную пасть. Каменеющие куски мертвым грузом отваливались, уменьшая ее в размерах. Да только потерю размера тварь компенсировала тысячами пришедших в движение острых зубов.

Со скрежетом, разрывающим барабанные перепонки, клыки вонзились разом в обоих монстров. Под дикий рев камня зашипел василиск, чья кровь своим ядом стремительно проникала в открывшиеся раны. Пасть плавилась, но лишь сильнее сжимала добычу, будто в инстинктах монстра не существовало самого понятия самосохранение. Только исключительное желание все поглощать.

Стойкость камня столкнулась со смертоносным ядом и острейшими клыками. В то время как единственная причина, по которой клыки еще не разорвали в клочья змеиную тушу — прочный камень удерживающий их в себе. Противостояние силы сменилось проверкой выносливости. Здесь может оказаться сразу три проигравших, из-за безумной ярости с одной стороны и непреклонной гордости с другой. И неважно будет кто прав, а кто виноват…

Впрочем, это стало неважным много раньше ожидаемого. В битве трех легендарных монстров все это время принимала участие четвертая сторона. Пусть и совершенно не легендарная, зато самая многочисленная многомиллионная орда муравьев все это время незаметно облепляла потенциальных жертв. Они не страшились размеров, не опасались быть раздавленными, и даже кровь василиска, оплавляющая тысячи их собратьев, не могла стать достойной причиной для отступления. Пока жива королева, будет жить и колония, и нет в этом мире угрозы, что заставит защитников сдаться. По кусочку, по крошечной чешуйке и мельчайшему огрызку плоти, они устранят противников.

Во славу колонии.