– Привет, ребята, – весело поприветствовала всех Мэг. Она прошлась по комнате и каждому представила Флоренс, причем со всей официальностью, хотя обстановка этого вовсе не требовала.

– Хелен – писательница, – повторяла она, – романистка.

У большинства присутствующих был такой же равнодушно-скучающий вид, как и у парня, открывшего им дверь. Флоренс, однако, с удовлетворением отметила, что их маски немного сползли, когда Мэг представила ее как писательницу. В их глазах мелькнуло что-то похожее если не на уважение, то хотя бы на любопытство.

– Я тоже писательница, – заявила худенькая девушка в бикини-топе, затягиваясь электронной сигаретой. – То есть сейчас это просто что-то вроде тревел-блога, но я надеюсь превратить его в книгу.

– Здорово, – сказала Флоренс.

– Да, так что если ты дашь мне какой-нибудь совет, например, как найти агента или что-то еще…

Флоренс великодушно улыбнулась:

– Ну конечно.

– А ты? Я читала что-нибудь, что ты написала?

– Ну, я же не знаю, что ты читала.

Девушка улыбнулась и покачала головой:

– Извини, это был дурацкий вопрос. Так что ты написала?

Флоренс задумалась, что бы ответила Хелен. Она так редко видела, чтобы Хелен с кем-то общалась, может быть, она вообще никому не говорила, что она писательница. Но отступать было уже поздно.

– Честно говоря, – решилась она, – я пишу под псевдонимом. И не могу его раскрывать.

Парень, который открыл им дверь, а сейчас крутил самокрутку, отвлекся от своего занятия:

– Господи, только не говори, что ты Мод Диксон.

Флоренс демонстративно рассмеялась:

– Если бы!

– О, я обожаю Мод Диксон, – воскликнула сидевшая на диване загорелая американка. Она обратилась к парню, на коленях которого лежали ее ноги: – Джей, скажи, я же постоянно о ней говорю?

Парень никак не отреагировал.

Она подрыгала ногами.

– Эй, дружок, разве я не болтаю постоянно об этой деревенской потрошительнице?

– Угу, – промычал Джей, не отрывая глаз от своего телефона.

– Я тебя зарежу, – весело сказала девица, делая вид, что вонзает нож ему в живот.

– Прекрати, – вяло произнес он.

Из кухни появилась Мэг с двумя бутылками «Касабланки», и они уселись на белые пластиковые стулья на балконе, с которого открывался вид на парковку.

– Ну вот! – радостно воскликнула Мэг.

– Ну вот, – повторила за ней Флоренс без особого энтузиазма.

– Весело же!

– Ммм.

– Расскажи, как ты стала писательницей.

– Даже не знаю. Я всегда писала. А в один прекрасный день мне просто повезло.

– Это круто. Я бы тоже хотела стать писательницей.

– А ты пишешь?

– Вообще-то нет. У меня левое полушарие больше развито. Типа, логика и все такое.

– И что собираешься делать?

– Не знаю. Родители хотят, чтобы я вернулась в колледж. Но я не уверена, что мне это нравится. Может, я захочу играть…

– В кино? Или в театре?

– Да, думаю, кино мне бы понравилось. Не знаю. Может быть. А может, вообще стану статистиком-актуарием. Мой отец этим занимается.

– То есть актриса или актуарий? Вообще-то это очень разные профессии.

– И не говори! – Мэг достала сигарету из пачки, лежавшей на столе, и предложила ее Флоренс, но та покачала головой.

– А почему ты пишешь под вымышленным именем?

Флоренс попыталась вспомнить, как на этот вопрос ей ответила Хелен. Кажется, там было что-то про ленточных червей… Или нет?

– Все сложно, – только и могла придумать она.

Мэг кивнула:

– Это точно.

На балкон расслабленной походкой вышел один из обитателей квартиры. Он сказал, что его зовут Ник. Высокий и загорелый, он был бы невероятно красив, если бы не длинные светлые дреды, которые, похоже, никого, кроме Флоренс, не смущали.

– Угостишь сигареткой, Мэг? – спросил он.

Флоренс показалось, что Мэг слегка покраснела, протягивая ему пачку. Он был первым человеком на вечеринке, назвавшим ее по имени.

Закурив, Ник повернулся к Флоренс:

– Так это ты та самая лихачка, которая слетела с обрыва на улице Бадр несколько дней назад?

– Говорят, я.

– Знаешь, если ты ищешь острых ощущений, могу просто одолжить тебе свою доску.

Флоренс улыбнулась:

– Спасибо, буду иметь в виду.

– Если серьезно, эта дорога – гиблое место. Я там свой мопед разбил пару недель назад.

– В этом году на ней уже четыре аварии произошло, – вмешалась Мэг.

Услышав это, Флоренс даже обрадовалась. Возможно, она все-таки была не виновата.

– А как вы узнали об аварии? – поинтересовалась она.

– Я увидел в «Ле Матэн», – ответил Ник.

– Ты говоришь по-французски? – удивилась Флоренс.

– Un peu [24], – произнес он с ужасным акцентом.

– Пойду принесу еще пива. Вам взять? – спросила Мэг.

Ник и Флоренс покачали головами. Ник уселся в освободившееся кресло и потер шею.

– А ты, значит, писательница?

Флоренс кивнула.

– Очень круто.

Ник кого-то напоминал Флоренс, но она никак не могла вспомнить кого.

– А ты? – спросила она. – Ты чем занимаешься?

– Я еще учусь.

– Правда? Выглядишь старше.

– Мне двадцать четыре. Я пропустил пару лет. Осенью закончу учебу в универе в Сан-Диего.

– И что потом?

Флоренс не знала, зачем играет роль карьерного консультанта. По правде говоря, она, даже если бы никем не притворялась, все равно бы не знала, как вести себя в этой ситуации – в окружении незнакомых людей на дерьмовой вечеринке в чужой стране.

– Наверное, займусь недвижимостью. Мой старший брат Стив риелтор, и он рубит неплохое бабло.

– Мать постоянно твердит, чтобы я именно этим и занялась.

– Правда?

– Да. Дочь ее подруги – какой-то крупный агент по недвижимости в Тампе, и у нее еще, видите ли, муж, четверо детей и визитка с ее фотографией. Но я бы вообще-то удавилась, если бы у меня была такая жизнь.

– Почему? Звучит неплохо – пара детишек, домик рядом с пляжем.