Флоренс еще секунду разглядывала ее.

– Как ты узнала, что я говорю по-английски?

– Твоя книга.

– А, ну да. – Флоренс взглянула на улику.

– Так ты не возражаешь? – Девушка размахивала перед собой липким флаконом.

Флоренс чуть приподнялась, поморщившись. Она окинула незнакомку взглядом: темные непрокрашенные корни волос, рыхлый живот, прыщики на груди. Покачала головой и произнесла:

– Не думаю.

Девушка издала тихий, неуверенный смешок.

– Что?

– Я не хочу мазать тебе спину.

– Правда? – Ее улыбка потухла на мгновение, но быстро вернулась на прежнее место. – Ну ладно. – Она хотела уже отвернуться, как вдруг заметила синяки на теле Флоренс.

– Ого. Что с тобой случилось? – Девушка присела на корточки и потянулась кончиками пальцев к багровой коже. Она так и держала слегка дрожащую руку на расстоянии в несколько сантиметров.

Флоренс нахмурилась. Из-за ее травм баланс явно оказался нарушен. В этом ощущалось что-то первобытное – она была раненым зверем, не представляющим никакой опасности. Ее состояние – состояние физической слабости – служило для этой девушки приглашением к диалогу, а любые светские условности и формальные иерархии теряли свое значение.

– Я попала в автомобильную аварию, – коротко ответила Флоренс.

Глаза девушки расширились.

– Так это была ты?

– Что ты имеешь в виду? Ты об этом слышала?

– Машина слетела с обрыва на улице Бадр? Да тут все об этом слышали. Очень страшно было, да?

Флоренс не могла удержаться от смеха. Очень страшно?

– Я даже не помню ничего, – сказала она.

– Я здесь почти всех экспатов знаю – городок маленький, да и я тут давно, – но о тебе никто никогда не слышал. Мы решили, что ты, наверное, только что приехала. Хелен какая-то, верно?

Флоренс помолчала. Что ж, надо с чего-то начинать.

– Да, верно, – подтвердила она. – Хелен. Хелен Уилкокс.

– А я Мэг. Так ты недавно приехала?

Флоренс кивнула.

– Что ж, добро пожаловать! Если будут вопросы или что-то понадобится, просто дай мне знать – я тут вроде почетного местного жителя, так все говорят.

Мэг, все еще сидевшая на корточках, плюхнулась на край небольшого полотенца Флоренс.

– Значит, ты в отпуске?

– Вроде того. Отпуск по работе.

– Это как?

– Собираю материал. Для романа.

– Серьезно? Ты писательница? Это так круто. Я обожаю читать. В детстве была помешана на Гарри Поттере. Просто с ума сходила. У меня был шарф, очки, все остальное. – Она смотрела на Флоренс, ожидая реакции. – Волшебная палочка, – многозначительно добавила она.

– Здорово, – наконец отреагировала Флоренс.

Мэг энергично кивнула. Затем резко, без всякого предупреждения, поднялась, разворошив песок вокруг себя.

– Кстати, ты куришь?

– Да, – решительно ответила Флоренс. Утром она положила в сумку пачку сигарет Хелен. Мысль о курении в такую жару вызывала у нее тошноту, но сами сигареты казались неким талисманом, чем-то вроде трости или трубки, которые используют актеры, чтобы передать характер своих персонажей.

Мэг подбежала к полотенцу, лежавшему неподалеку, и начала рыться в большой грязной сумке. Вернувшись, она с ликующим видом протянула косяк.

– О! – Флоренс никогда раньше не курила травку, что можно было считать досадным атрибутом ее статуса в школе и признаком отсутствия друзей в университете. И все же она взяла косяк и осторожно зажала между большим и указательным пальцами. Почему нет? Bonjour l’aventure.

Мэг передала ей зажигалку. Флоренс поднесла конец косяка к огню и глубоко затянулась – она видела это в кино. Ее тут же стал душить кашель. Со слезящимися глазами она вернула косяк Мэг.

– Ага, киф здесь, типа, злой, – рассмеялась Мэг.

– Киф?

– Гашиш.

– Да уж, пожалуй, это не совсем то, к чему я привыкла.

– Ты, наверное, предпочитаешь волшебные травы Гарри Поттера.

Флоренс усмехнулась:

– Чепуха какая-то. – Она откинулась на полотенце и закрыла лицо рукой. Почувствовала, как Мэг снова уселась у ее ног.

– А ты откуда? – спросила ее новая знакомая.

– Из Нью-Йорка. Но родом из Миссисипи, – быстро добавила она.

– У тебя вроде акцента нет.

– Я очень давно уехала.

– Понятно.

– А ты откуда?

– Толедо. Огайо.

Никакой очевидной реакции это вроде бы не предполагало. Песок чуть шевелился под телом Флоренс, словно она лежала в гамаке, постепенно погружаясь в приятное расслабленное состояние. Ей было так легко, как никогда за последние месяцы.

Где-то вдалеке несколько раз прокричала птица.

– Люблю этих птичек, у которых голос, как у сов, – мечтательно сказала Мэг.

– Ты имеешь в виду сов?

Мэг расхохоталась.

– Ты уверена? Так э-это и есть сова?

Флоренс не ответила. Она не понимала, о чем говорит Мэг. Ее голос казался очень далеким.

Мэг все повторяла с небольшими вариациями:

– Сова, сова, сова. Какое странное слово. На какой слог ставится ударение? На второй, да?

– Что? – Флоренс потеряла нить разговора.

– А если их много, то на первый… Со́вы.

Ощущение легкости куда-то исчезло. Флоренс открыла глаза и посмотрела на сидящую рядом Мэг. Когда она смеялась, дельфин на ее животе выглядел так, будто у него эпилептический припадок. На пальцах ног в разные стороны торчали темные волоски, как поднятые кверху лапки комара. Флоренс показалось, что ее окунули во что-то грязное. Ей захотелось домой. Захотелось оказаться в комнате Хелен, среди ее вещей. Вряд ли Хелен стала бы заводить себе таких друзей. Все происходящее было совершенно неуместным.

Она резко встала и начала собирать вещи.

– Я должна идти. – Она грубо выдернула полотенце.

Мэг безропотно скатилась на песок, как бревно.

– Ладно, – бодро сказала она. – Но слушай, ты должна сегодня прийти на вечеринку.

– Вечеринку?

– Ну, это не совсем вечеринка. Просто кучка экспатов собирается вместе с суперинтересными, творческими людьми. Думаю, тебе бы это очень понравилось.

Флоренс не пришло в голову поинтересоваться, откуда Мэг может знать, что ей понравится, а что нет. Ей лишь польстило, что кто-то вообще об этом подумал. Она представила себя в зале с мерцающими огоньками бронзовых светильников, в окружении поэтов и художников, одетых в яркие восточные наряды.