Как жаль. Поправляйся скорее. На связи.

Флоренс оттерла пятно с экрана и осторожно закрыла ноутбук. Что ж, теперь она превратилась в Хелен Уилкокс для того, кто был действительно важен. Спектакль начался. Она знала, что в случае с Гретой расплата неминуема, но сейчас просто надеялась оттянуть этот момент как можно дальше, по крайней мере до тех пор, пока не поймет, как себя с ней вести.

Грета была главной помехой ее плану: она регулярно общалась с Хелен, ее крайне волновало, как продвигается работа, и она уже хотела поговорить с ней по телефону.

Флоренс подумала, что можно попытаться перетянуть ее на свою сторону. Грета, безусловно, профессионально заинтересована в том, чтобы Мод Диксон оставалась в добром здравии. Но достаточно ли этого, чтобы игнорировать смерть человека, с которым ты работал – причем весьма успешно – в течение трех лет? Чтобы стать пособником кражи личности? Трудно сказать. Ведь даже начать обсуждать эту идею можно было, только признавшись во всем. Тот случай, когда нужно либо раскрывать карты, либо молчать.

Что ж, помимо сотрудничества, существовали и другие варианты. У Флоренс было время и был выбор. Одно она знала твердо: теперь, когда она получила этот подарок, никто никогда его у нее не отнимет.

______

После обеда Флоренс уснула и спала долго и крепко. Когда она встала и приняла душ, солнце уже садилось. Она начала краситься, в этот момент в дверь тихонько постучала Амина.

– Заходите! – крикнула Флоренс из ванной.

Амина стояла в дверях, держа сложенный платок в бело-голубую полоску. Флоренс красила ресницы и застыла с кисточкой в руке.

– Где вы это взяли?

– Le gendarme, – сказала Амина, – полицейский.

– Идрисси? Он здесь?

– Ушел. Вы спали, – смущенно добавила она. – Он спрашивал о вашей подруге. Когда она вернулась, когда уехала.

– И что вы ему сказали?

– Правду. Я не остаюсь здесь на ночь.

– Хорошо, – тихо сказала Флоренс, – спасибо.

Амина никак не отреагировала, словно не услышала. Она положила платок на кровать и расправила складку. В этот момент раздался звонок в дверь. Флоренс вскочила. Она посмотрела на часы – было почти восемь. Должно быть, это Мэг.

Амина пошла вниз открывать. Через несколько минут Флоренс спустилась за ней: Мэг стояла во дворе и смотрела в свой телефон. Увидев Флоренс, она воскликнула:

– Погоди-ка, да ты просто отлично выглядишь!

На Флоренс было шелковое платье и эспадрильи. Губы она накрасила красной помадой, которой всегда пользовалась Хелен. Увидев себя в зеркале, она почувствовала, будто надела маску. На нее смотрел кто-то совершенно незнакомый. Она даже подняла руку, чтобы посмотреть, помашет ли отражение в ответ.

– Спасибо, ты тоже.

Мэг была одета в короткие джинсовые шорты и вышитую блузку-крестьянку.

Они вышли на улицу, и Флоренс забралась на заднее сиденье старенького мопеда «хонда». Она осторожно обхватила Мэг за талию, аккуратно придерживая правой рукой гипс на левом запястье.

– С тобой все в порядке? – спросила Мэг.

– Все отлично. Bonjour, l’aventure!

Дорога от виллы шла узкая и извилистая. Сверху она, должно быть, напоминала упавшую на землю прядь волос. Гул мотора то усиливался, то стихал, пока мопед выписывал виражи. Флоренс поймала себя на мысли, что наслаждается такой опасной ездой. Ей вспомнились ощущения по дороге в Семат, когда она давила на газ и представляла, как голова Хелен отскакивает от приборной панели, словно футбольный мяч. Она тряхнула головой, отгоняя воспоминания.

Минут через пятнадцать Мэг въехала на стоянку рядом с неприглядным многоквартирным домом за пределами старого города. Она рассказала Флоренс, что когда-то здесь сняли квартиру четверо австралийцев, и теперь каждые несколько недель сюда заселялись новые иностранцы. В основном кайтсерферы, которых привлекает местный ветер. Она нажала на кнопку домофона – раздалась веселая мелодия.

– Да? – протрещал динамик.

– Это я, – пропела Мэг, оставив на переговорном устройстве след от блеска для губ.

После паузы снова послышался треск.

– Кто?

Мэг рассмеялась, назвала свое имя и развела руками, взглянув на Флоренс. Вид у нее при этом был вполне добродушный – похоже, она привыкла к тому, что ее не помнят. Наконец домофон звякнул и дверь с глухим стуком открылась. Пока они поднимались на третий этаж, Флоренс спросила Мэг, сколько ей лет.

– В сентябре будет двадцать два. А тебе?

Флоренс решила выбрать нечто среднее между своим настоящим возрастом и возрастом Хелен:

– Двадцать девять.

Наверху дверь им открыл блондин в пляжных шортах – больше никакой одежды на нем не было. Ни слова не говоря, он повернулся и ушел обратно в комнату. Войдя вслед за Мэг внутрь, Флоренс оценила обстановку и мгновенно испытала разочарование, которое с каждой минутой только усиливалось. В комнате, большую часть которой занимал огромный черный кожаный диван, кое-где залатанный клейкой лентой, сидело восемь или девять человек. Грязный стол был завален пепельницами, полными окурков, и пустыми банками из-под пива. Никаких восточных нарядов и бронзовых светильников не наблюдалось.