В механическом цехе Циркулев, как всегда педантичный, показывал графики точности обработки деталей:

— Позвольте заметить, последняя партия коленвалов уложилась в допуски с двойным запасом.

Руднев в экспериментальном ворчал над какой-то хитрой оснасткой:

— Вот, полюбуйтесь, с этим приспособлением шлифовка идет вдвое быстрее. Только станочники, простите, руки не оттуда растут…

К обеду я вызвал Бойкова:

— Петр Сергеевич, после этой истории с автобазой надо усилить охрану завода. Я тут подумал о кандидатуре…

— Николай Фомич Рябчиков, — кивнул Бойков. — Знаю его еще по Сормовскому. Был начальником заводской охраны, потом в ЧК служил. Сейчас как раз ищет работу.

— Вот и отлично. Свяжитесь с ним, пусть подходит завтра.

После обеда долго говорил по телефону с Москвой. На Мытищинском заводе опять проблемы с качеством стали. Пришлось связываться с Величковским, договариваться об изменении технологии.

Ближе к вечеру заглянул в конструкторское бюро. Варвара, несмотря на бессонную ночь, уже была там, сидела над чертежами новой системы охлаждения. Увидев меня, чуть порозовела, но тут же углубилась в работу.

День пролетел незаметно. Когда я наконец вышел из заводоуправления, уже стемнело. Над корпусами цехов горели огни, шла вторая смена. До торжественного пуска завода оставалось меньше недели, и каждый день был на счету.

Все-таки хорошая у меня команда подобралась. С такими людьми можно браться за любые задачи. Надо только обезопасить их от всяких «утюгов». Этим завтра и займусь в первую очередь.

Глава 18

Открытие

Я приехал на завод затемно. Ночью прошел дождь, и в предрассветных сумерках мокрый асфальт тускло поблескивал в свете фонарей. Над корпусами цехов развевались красные флаги, промокшие от дождя. Транспаранты с лозунгами и праздничная трибуна были затянуты брезентом.

Охрана у проходной подтянулась, увидев мою машину. Рябчиков, новый начальник службы безопасности, уже ждал меня. Высокий, подтянутый, в темном габардиновом плаще, он чем-то напоминал дореволюционного жандармского офицера, только вместо кокарды сияла красная звезда на фуражке.

— Территорию проверили трижды, — доложил он, пока мы шли к главному конвейеру. — Посты усилены, введен особый режим проверки документов. Но… — он замялся.

— Что-то беспокоит, Николай Фомич?

— Вчера вечером замечена подозрительная активность со стороны складов. И еще — двое новых рабочих из последнего набора… Слишком уж интересуются электрощитовой.

Я кивнул. После истории с Варварой и Звонаревым на автобазе мы усилили бдительность. Всякое могло случиться. Лишь бы не сорвать открытие.

В главном сборочном цехе уже кипела работа. Молодые комсомольцы развешивали гирлянды и плакаты. Нестеров, главный инженер, проверял готовность конвейера. Его коренастая фигура в неизменном синем халате мелькала то тут, то там между станками.

— Как дела, Сергей Петрович? — окликнул я его.

— Все по графику, Леонид Иванович, — он вытер замасленные руки ветошью. — Конвейер отлажен, первые машины готовы к сборке. Молодцы ребята, всю ночь работали.

Я осмотрел сборочную линию. Вспомнилось, как еще год назад здесь было пустое поле. А теперь огромные светлые цеха, современное оборудование, обученные рабочие. И все это построено в рекордные сроки, гораздо быстрее, чем в той истории, которую я помнил из будущего.

В дальнем углу цеха я заметил знакомую фигуру в потертой кожанке. Звонарев проверял готовность испытательного стенда. Рядом Варвара в синем халате настраивала измерительные приборы. Даже в такой ранний час они были полностью погружены в работу.

Откуда-то из глубины завода донесся гудок. Началась пересменка. Скоро прибудут первые гости. Орджоникидзе должен приехать к десяти. А там и Звяга появится со своей новой партячейкой. Будет учить нас, производственников, как правильно строить социализм.

Я еще раз окинул взглядом огромный цех. Где-то там, в будущем, которое я помнил, этот завод станет гигантом автомобилестроения. Но сейчас все только начинается. И очень важно не допустить никаких сбоев в этот исторический день.

— Николай Фомич, — повернулся я к Рябчикову, — усильте наблюдение за электрощитовой. И проверьте этих новых рабочих. Что-то мне подсказывает — сегодня будет жаркий денек.

До начала церемонии оставался час. Накрапывал мелкий ноябрьский дождь, но несмотря на непогоду, на площади перед заводом уже собирались люди. Колонны рабочих с красными флагами, духовой оркестр настраивал инструменты. На трибуне комсомольцы в брезентовых плащах поправляли портреты членов Политбюро.

Я как раз проверял готовность демонстрационного грузовика, когда ко мне подбежал встревоженный Рябчиков. Его обычно невозмутимое лицо выражало беспокойство:

— Леонид Иванович! В главной электрощитовой неполадки. Похоже на умышленную порчу.

Вот сволочи. Все-таки смогли напакостить.

По пути в щитовую я отметил четкую работу службы безопасности. У входа дежурили двое рабочих из заводской охраны, держа под присмотром хмурого человека в спецовке электрика.

Внутри щитовой нас встретил Бойков. Петр Сергеевич молча показал на главный распределительный щит немецкого производства. Несколько важных предохранителей вывернуты, а силовые кабели повреждены.

— Вот, смотрите, — Бойков нахмурился. — Если бы не заметили, конвейер встал бы прямо во время церемонии.

В этот момент в помещение стремительно вошел Прокоп Силантьевич Звяга. Его коренастая фигура в потертой кожаной тужурке как-то сразу заполнила небольшое помещение щитовой. Широкое скуластое лицо побагровело от возмущения, маленькие серые глаза сверкали из-под козырька фуражки со звездой.

— Вот он, результат отсутствия политработы! — прогремел он своим командным голосом. — А я предупреждал, что нужно усилить бдительность!

Задержанный электрик, некто Семен Кротов, принятый две недели назад, угрюмо молчал. Рябчиков показал мне его документы:

— Направлен якобы от биржи труда, но проверка показала, что бумаги липовые.

В щитовую уже спешили вызванные Бойковым специалисты во главе со Степаном Нефедовым, старым электриком, работавшим еще на дореволюционных заводах. Его морщинистое лицо выражало спокойную уверенность.

— Сделаем, Леонид Иванович, — сказал он, осмотрев повреждения. — Предохранители есть запасные, а кабель можно временно нарастить.

За окном под дождем гремел оркестр. На площади собирались колонны с транспарантами «Даешь советский автомобиль!» и «Пятилетку в четыре года!». Я посмотрел на часы. До приезда Орджоникидзе оставалось сорок минут.

— Петр Сергеевич, — обратился я к Бойкову, — проследите за ремонтом. А вы, Николай Фомич, — это уже Рябчикову, — проверьте остальные ключевые объекты.

Звяга продолжал греметь о необходимости усиления партийного контроля, но я уже спешил в главный цех. Нужно срочно проверить готовность конвейера и праздничной трибуны.

Происшествие в щитовой лишний раз показывало, что люди Рыкова не оставляют попыток помешать нашей работе. Но сегодня им это не удастся.

— Это же явное вредительство! —