Шрифт:
Закладка:
– Маугли, дорогой, не оставляй меня, не будь скотиной. Что я буду делать одна? А-а-а… Я не справлюсь. Не помирай, родной. Я не хочу-у… что мне делать?..
– Достань спек и не плачь, голова болит, – разжав зубы, прошептал Саныч. Женщина мгновенно замолчала.
– Ты жив?..
– Пока жив, но если не поможешь, то помру.
– Я сейчас, я все сделаю… Где твой спек?
– В кармане на груди… спек вколи…
– Я сейчас, я сейчас, – заторопилась женщина, – только переверну тебя на бок. О боже…
Его перевернули набок, и по разгрузке зашарили руки. Вскоре он почувствовал легкую боль укола в руку, и ему сразу стало легче.
– Помоги сесть, – попросил он, и Лера с трудом его подняла, усадила и придержала за голову. – Дай живчик…
Саныч жадно присосался к горлышку фляги.
Женщина всхлипывала. Саныч не открывал глаза. Он стал искать тепло внутри себя и сразу его нашел, усилием воли разжег огонь и потащил его к голове. Вскоре голова запылала жаром, и он снова потерял сознание…
Саныч пришел в себя при полной тишине. Прислушался к ощущениям. Боли в голове не было. Он ощупал ее руками и почувствовал липкую массу на затылке, стряхнул ее руками и тогда открыл глаза. В помещении, где он находился, было темно. Он напряг зрение и стал видеть гораздо отчетливее.
«Избыток энергии надо сливать на новых способностях организма, – подумал Саныч, – и надо быть осмотрительнее. Нечего каждый день соваться в черноту». Он огляделся. Это был подвал дома. Слева от себя он увидел лежащую на полу, свернувшуюся калачиком женщину в камуфляжном костюме. Она лежала, положив голову на винтовку.
«Валерия, – вспомнил он. – Это хорошо, что вспомнил, значит, память мне не отшибло». Он стал вспоминать, что было раньше, и вспомнил, что дрался с огромным зараженным. Тот отшвырнул его от себя. Дальше он потерял сознание и присоединился к инфосфере, откуда пришли знания. Или это был бред?..
«Вскоре выяснится, бред это или не бред», – успокоился он.
Он пошевелился и выпрямился сидя. Голова не болела, но он ощущал зверский голод. На стеллажах были банки с домашними заготовками. Саныч встал и вытащил нож. Вскрыл банку с кабачками, слопал их почти мгновенно. Потом открыл банку с компотом. Выпил всю двухлитровую банку, заел все малиновым вареньем и запил остатками живчика. Голод слегка унялся. Ему нужен был белок, а где его взять? Только в машине, в соседнем доме. Там консервы.
Он осторожно, стараясь не разбудить Валерию, пошел наверх по скрипучим ступеням лестницы и вышел в коридор. Там, распростершись на полу полубоком, лежала здоровенная туша мутанта. Он был таким большим, что не помещался по ширине в коридоре.
«Кто же ты такой? – мысленно спросил Саныч. – Вроде еще не рубер, но уже не топтун…»
Он прошел по спине убитого мутанта и вышел во двор. Как всегда, это был рассвет. Несмело пели птицы, стояла утренняя прохлада. Саныч остановился, без смущения справил посреди двора малую нужду и рысцой побежал к соседнему дому. Быстро открыл багажник и достал ящик с тушенкой. Под ноги упала упаковка печенья. Саныч сноровисто и быстро ножом открыл банку и стал жадно есть содержимое. Первую банку слопал за один присест. Облизал нож и достал вторую. Теперь он накладывал тушенку на печенье и размеренно поглощал. Ел, пока его живот не стал представлять собой половинку шара. Раздулся, как у беременной женщины. Саныч понял, что еще немного – и он лопнет. Ящики из-под тушенки и печенья были пусты, остались лишь картонные коробки.
«Ладно, пока хватит», – почесывая живот, решил Саныч и расстегнул разгрузку. Сразу полегчало, но показался круглый, как арбуз, живот.
Не торопясь, вперевалочку, как объевшийся гусь, направился в дом, где спала Валерия. Он спустился в подвал и не стал ее будить. Сел рядом и задремал. Во сне морщил нос, потому что чувствовал резкий запах мочи. Несмотря на это, он хорошо выспался и проснулся от того, что его трясли.
– Маугли, – жалобно прозвучал женский голос у него над ухом, – ты спишь или умер?
– Я умираю, – не открывая глаз, лениво проговорил Саныч. – Но оставляю тебе потомство, оно у меня в животе. Расти его и не дай стать квазом.
– Что?.. Какое потомство? Ты чего несешь?..
В закрытые глаза Саныча ударил свет. Он догадался, что это Валерия включила фонарь смартфона и направила свет на него.
– Что у тебя с животом, Маугли?.. – Голос Валерии был полон неподдельного ужаса.
Санычу захотелось подурачиться. Благо настроение у него было хорошим и он был сыт.
– Там чужой, Валерия, не бойся. Назови его Тарзаном, когда он вылупится.
– Вылупится? Чужой? Откуда вылупится?.. – И она сильнее затрясла Саныча. – Открой глаза, – потребовала она. Он открыл глаза и прикрыл их рукой от яркого света, направленного ему в лицо.
– Ну чего тебе? Дай спокойно умереть, – проворчал он.
– Не дам. Кто вылупится и что с твоей головой?
– Ты что, не смотрела кино «Чужой»? – спросил Саныч, отводя ее руку с фонарем в сторону.
– Нет, я тогда была еще маленькой, а потом он устарел. Я любила турецкие сериалы… Ты все выдумал?
– Выдумал, и что?
– А то, что ты дурак. Я тут вся испереживалась, а он шутить надумал. Ты знаешь, что у тебя не было половины головы?
– А что с ней? – спросил Саныч и ощупал голову. – Она на месте. Целая. Ты думала, что она может отдельно от меня гулять? По частям? До такого просветления я еще не дожил. Это все в будущем, Лера…
– Да у тебя было полголовы всмятку и мозги разбрызганы…
– Это от большого ума, детка. Видимо, лишние были и в голове не уместились. Не бойся, я только поглупел и теперь буду как ты.
– Что? Ты опять обозвал меня дурой?
– Я такого грубого слова о тебе не говорил. Ты сама это сказала.
– Ах ты неблагодарная скотина, – Валерия ткнула его кулачком в плечо и расплакалась. – Я всю ночь с тобой рядом сидела… А ты… Ты…
– А я спал и лечился. Проснулся и вижу – ты рядом спишь. Спасибо, что не бросила и вколола мне спек. Теперь ты готова принять новое имя.
– Какое имя? Ты все шутишь? – вытирая слезы, спросила Валерия. – Я так испугалась… голова вдребезги, ты весь в крови и не двигаешься… Что ты седлал? Говори?
– Что сделал, – недовольно проворчал Саныч, – избавился от лишних мозгов.
