Шрифт:
Закладка:
Гудериан попросил фон Рейхенау закончить маневры, чтобы в дальнейшем можно было принять в расчет маневренность и дальние цели бронетанковых войск. В последний день мы наблюдали охватывающую танковую атаку во фланг противника в результате удачного маневра, вызвавшую замешательство среди обслуги конной тяжелой батареи. На командном пункте отступившей 7-й дивизии стояло лишь одно забытое дивизионное знамя. Это была тактика, учитывающая фактор внезапности, которой нас учил Гудериан.
В маневрах вермахта в Мекленбурге штаб 2-й танковой дивизии с шестью 100-ваттными радиостанциями на небольших внедорожниках Kfz 17 с экипажем из четырех человек (на базе среднего внедорожника «Хорьх-901») участвовал в качестве посредника. Мы прошли маршем через Айзенах, Тюрингенский лес и Гарц до места сбора в Шверине. Я остановился на постой у бывшего министра. Он сердечно меня приветствовал, заявив, что мекленбуржцы и баварцы всегда были лучшими друзьями. Осторожно я попытался прояснить этот до сих пор неизвестный мне отрадный факт. Он был когда-то представителем Мекленбурга в бундесрате и с удовольствием рассказывал, как мекленбуржцы и баварцы часто выступали совместно против пруссаков. Учения начались в
Рейбунгене. 3-я танковая дивизия не успела вовремя заправиться горючим и подошла слишком поздно. Только на следующий день мы участвовали во впечатляющей танковой атаке. Противник в лице генерала Фалькенхорста, командира дивизии, выдвинул свой командно-наблюдательный пункт на передовую линию в имение Тетеров, откуда можно было вести наблюдение за исходной позицией танковых частей противника. Он находился в доме имения, за тонкой кирпичной стеной. Немногочисленные связисты считали себя в безопасности. Тогда вперед двинулась танковая рота. Железнодорожный рельс, которым запирали ворота, взлетел высоко в воздух, изогнувшись дугой. Потом подъехала пехотная рота на мотоциклах. Захваченный врасплох штаб дивизии, несмотря на протест, был выведен из строя на пару часов.
Необычно большое число транспортных средств на дорогах приводило к образованию пробок и аварийным ситуациям. В последний день маневров гостям, в числе которых были Муссолини и английский фельдмаршал Деверелл, была продемонстрирована танковая атака. Проводил ее генерал Гудериан. Он не собирался просто показывать танки и был против их переподчинения. Ле Суир и я уговорили его использовать предоставившуюся возможность и показать большое танковое соединение в атаке, по крайней мере схематично. Мы поехали в 1-ю и 3-ю танковые бригады. До них был доведен приказ, что на следующий день они переходят в подчинение генерала Гудериана и что теперь вместо их командира мне предстояло возглавить подразделение связи. Я попросил радиста из взвода связи танковой бригады сообщить мне частоты, на которых он работает, и позывные. По ночам мы приходили в черной танкистской форме, чтобы впечатлить всех окончательно. Я пристроился в тесном легком танке I у ног Гудериана, ведь я был его офицером-связистом. Мы поддерживали радиосвязь с обеими танковыми бригадами. 900 танков в непрерывном потоке шли мимо нас в течение 2 часов. Одна наша линия связи вела в штаб, вторая, несколько более протяженная, была проложена на позиции артиллерии. Полковник Берлин, наш артиллерийский офицер, руководил по радиосвязи ее передислокацией. Вторая радиостанция находилась в распоряжении полковника фон Зейделя, который должен был согласовывать действия своих частей с временем налета авиации.
В октябре 1937 г. военный министр рейха фон Бломберг в Висбадене в торжественной обстановке вручал знамена и штандарты, среди которых было наше желтое знамя 38-го батальона связи танковых войск.
С младшими офицерами батальона я прошел на лыжах в Богемском (Чешском) лесу вдоль границы по маршруту Лам – Графенау – Фрайунг – Пассау. Впечатленный видом мертвого города, который был отрезан от Австрии бессмысленной границей, я говорил в ратуше о замечательных временах, когда Германия и Австрия еще составляли единое целое, народы этих стран не знали границ в общении. То, что спустя три недели мы снова окажемся в Пассау и искусственные границы с обеих сторон под ликование населения падут, было тогда лишь чудесной мечтой.
В начале февраля 1938 г. в Рудных горах прошли зимние автомобильные соревнования, которые я приехал посмотреть из Дрездена. Это был прекрасный город. Вечером, постояв в галерее у Сикстинской Мадонны Рафаэля, я слушал в опере божественное сопрано Эрны Закс в «Виндзорских насмешницах». Наутро за завтраком в глаза бросились крупные заголовки газет, сообщавших о переменах в вермахте. Фон Бломберг и фон Фрич по непонятным причинам были уволены в отставку, вместе с ними был отстранен целый ряд генералов, среди них генерал Лутц из 16-го корпуса. Вместо него был поставлен Гудериан. Гитлер становился главнокомандующим вермахтом, Кейтель – начальником штаба Верховного главнокомандования вермахта, фон Браухич – главнокомандующим сухопутными войсками.
Что все это должно было значить? Нам оставалось надеяться на то, что наши компетентные руководители в верхах знают, что делают.
Генерал Лутц покидал 2-ю танковую дивизию в Вюрцбурге. После парадного построения перед резиденцией и завтрака в нашем офицерском клубе были выделены бронированные дозорные машины для сопровождения генерала на вокзал.
Генерал Гудериан вернулся из Берлина и рассказал нам о речи, которую произнес Гитлер, обращаясь к генералам: «Я создал вермахт не для парадов, но чтобы с его помощью делать политику». Какова наша роль в этом, Гитлер так и не сказал. После объявления всеобщей воинской повинности в 1935 г., занятия Рейнской области в 1936 г. нас ожидали новые неожиданные события в развитии мартовских идей.
Австрия, 1938-1939 гг.
В первые дни марта 1938 г. новый командир 2-й танковой дивизии генерал Фейель вместе с офицерами выехал в поле в Айфель на западной границе Германии. По дороге мы посетили мощные древнеримские сооружения в Трире. Я проехал на своем «Мерседесе» по гоночной
