Обычно обучение ротного состава и батальонов связи танковых войск завершало тактическое занятие на местности при значительном участии приданных соединений связи и «командира-тактика». Это требовало расходов со стороны государства и подготовительных мероприятий для организации небольших маневров. Только для регистрации нашей заявки нам было нужно получить согласие пяти военных округов, я же занимался вопросами расквартирования военнослужащих. Я ограничился одним днем, приняв во внимание Тюрингию и Гессен, и решил познакомить моих подопечных с историческими областями нашей родины – Восточной Франконией и Средней Франконией. Сначала мы провели последних два дня недели в городке Ротенбург-об-дер-Таубер, это были замечательные дни весеннего цветения. В конце следующей недели мы были в Нойштадт-ан-дер-Айш, где ожили мои юношеские воспоминания и меня с моими бойцами ожидала сердечная встреча. Конечно, в эти дни отдыха был устроен бал, и после трудовой недели можно было отдохнуть, кружась в танце, а люди постарше вместе с хозяевами бала вспоминали свое солдатское прошлое. Мне не пришлось пресекать какие-либо выходки. Мои замечательные вахмистры имели самобытный темперамент и юмор, которому знали меру, и служили хорошим примером еще не уверенным в себе юношам. Мне пришлось сделать печальный вывод: пасторы с церковной кафедры предостерегали девушек от общения с солдатами. Случалось, что в некоторых деревнях Восточной

Франконии отказывались принимать военных на постой. Когда после такого случая, огорченный, я привел колонну загорелых солдат в одну тюрингенскую деревню, то нас встретили крестьянки и предложили стол и кров, с надеждой, что их дочерям представится возможность потанцевать. В Гессене, Средней Франконии, Вюртемберге и Бадене – везде повторялось одно и то же. Везде нас гостеприимно принимали, как на родине. Подобные размышления занимали меня наряду с текущей работой по организации учений. Каждый раз боевая подготовка проходила по одному и тому же плану: выступление и занятие походных позиций, развертывание и атака, преследование, оборона, отступление в движении. Она продолжалась без перерыва 24 часа, начиналась днем и заканчивалась ночью или наоборот. В гарнизоне я определял заранее исходное положение по карте и на основе данных условий местности; затем, до начала учений, обсуждал в общих чертах ее проведение с офицерами-тактиками. Это не были обученные офицеры штаба, а обычные армейские адъютанты, офицеры для поручений, работники штаба дивизии. Прошло некоторое время, прежде чем они привыкли к таким маневрам, без привлечения других родов войск; требовалась лишь некоторая доля воображения, и только, и вскоре они уже с энтузиазмом принимали в них участие. Чтобы уже начавшая складываться радио– и телефонная сеть могла действовать в условиях, приближенных к боевым, для нее требовалась «начинка». Одного командира полка проинструктировали – как только противник при атаке отступит, перейти к его преследованию и сообщить об этом в штаб дивизии при помощи рации или телефонной связи и принять для этого соответствующие меры.

Когда офицеры-тактики не справлялись со своей задачей в связи с тем, что командные пункты часто меняли свое местоположение, то находили следующий выход – подключали корпусную связь для передачи приказов по рации или телефону, и тогда вся система снова начинала действовать. Важно также было проверить, оборудована ли на месте расположения военной части соответствующая база для обеспечения маневренности танковой дивизии, подобно тому как в прошлом эскадроны кавалерийского полка на учебном плацу по сигналам трубы пускали коней в галоп. Мы были на правильном пути.

Теперь мне предстояло выполнить одно дело. Я не мог решить, какие новые ключи выбрать для обеспечения безопасности работы, в случае если противник будет вести радиоразведку. Для их испытания я привлек одну разведроту, которая должна была играть роль противника. Капитан Кари со своей ротой из Мюнхена сразу с заинтересованностью откликнулся на мое предложение. Меня ожидал поразительный сюрприз: моя быстрая радиосвязь работала с такими длительными перерывами, что наше расположение было сразу же раскрыто. Настоятельно необходимо было в самое ближайшее время пересмотреть и выработать новые принципы сохранения тайны радиосообщения. Это было довольно сложно сделать, но лучше, чем прятать голову в песок. Я вспомнил машиниста паровоза на железной дороге у озера Аммерзе, когда после долгих учений я решил сначала провести сбор личного состава и только затем отправиться маршем на новые квартиры. Я осмотрел внешний вид отряда в присутствии приглашенного мной хозяина, давшего нам приют. Нам недоставало только музыки, которая сотни лет во всем мире сопровождает солдата. Почти во всех моторизованных частях военнослужащие предлагали способы передвижения военных оркестров: в коляске мотоцикла или на открытых грузовиках. В итоге музыканты моторизованных полков передвигались пешим порядком. Музыку было лучше слышно в реве проносившихся мимо автомобилей, чем при постоянном гудении моторов, которые заглушали ее. Теперь в обеих моих ротах не было музыкантов, так что об их проблемах мы особо не задумывались. Однако каждой воинской части необходимо было иметь свой «парадный марш». Я выбрал торжественный марш баварцев, который впервые должен был прозвучать в исполнении духового оркестра Вюрцбургского пехотного полка во время приведения новобранцев к присяге. Праздник должен был состояться напротив казарм в присутствии горожан, и первое выступление оркестра должно было пройти как надо. Поскольку для пехотинцев нашли лучшее занятие, чем тренироваться с нами, я поручил купить граммофонные пластинки, а солдатам пройтись перед громкоговорителем строевым шагом. Ничего из этого не вышло. На пластинке был другой такт, и солдаты потеряли шаг. Нам пришлось воспользоваться метрономом. Подготовка продолжалась два часа. Солдаты старались после недели тренировок произвести благоприятное впечатление, пройдя строем перед тысячами зрителей. Во время учений на местности аппаратура для музыки монтировалась, по предложению опытного радиста Ляйхера, в небольшом автобусе. Я подумал об этом перед нашим первым выездом. Автобус был спрятан в сарае без крыши, стоявшем у входа в небольшое местечко, где должна была пройти моторизованная колонна. Пластинки с прекрасными армейскими маршами лежали наготове. Через квартирмейстера было передано приглашение бургомистру вместе со мной встретить на марше сотню грузовиков с солдатами. Он поблагодарил. Это было одно из самых замечательных событий в его жизни. В глубоком волнении он даже не заметил, откуда шла «консервная музыка». Я и дальше продолжал использовать это примитивное техническое устройство, которое радовало солдат, девушек и старых бойцов не только маршами, но и танцевальной музыкой.

В Ройзендорфе близ Вильдфлеккена, в горном массиве Рён, я нашел подходящее дачное место для моих четверых детей. Это было моей ошибкой, поскольку все считали меня экспертом по проведению эвакуации, которая предстояла в связи с переменой места войсковых учений. Об этом я не имел ни малейшего представления. Местность была очень живописная, но беднейшая из бедных. В результате наследственных