— Что леди Киара делала на площади в день казни преступника?

— Простите. Я не знала, что сегодня казнь. Иначе бы обходила это место десятой стороной.

— Ну, допустим, в пору своей юности, вы не читаете газет. Но предупреждающие вывески для граждан о сегодняшней казни преступника, должны были видеть.

Пожав плечами, вспоминала, что, подставив лицо солнцу, совершенно не обратила внимания ни на какие вывески.

— Простите, мы недавно с мамой в столице.

— Очень неосторожно с вашей стороны. Вас могли затоптать. Надеюсь, графиня не пострадала.

— Маму успели спасти. А я вот с этими наперегонки бежала. В числе первых прибежала. Жалко забег на время не устраивали. Точно бы первое место заняла, — продолжила начатую игру. Но, видно, этим и напомнила капитану о том, как я здесь появилась.

— Леди Киара, подойдите к защитной магической стене.

Спорить со старшим по званию не стала. Понимая, для чего он меня позвал, сделала два шага к едва заметной тонкой пленке. Ткнув ее пальцем, с изумлением смотрела, как моя рука без какого-либо препятствия прошла насквозь. Пошевелив пальцем, приведя в шок мужскую часть населения, толпившуюся у стены, погрозив им кулаком, вытащила руку назад. Хотела еще раз попробовать, но Тьерри меня остановил.

Хмурым взором он смотрел на судью, взошедшего на сколоченную площадку. Служитель правосудия, облаченный в ярко-красную мантию, прочистив горло, развернув лист пергамента, принялся за однотонное чтение:

— Граждане Марвайского государства!

Сегодня вы собрались на главной площади столицы Сарварс для того, чтобы стать свидетелями правого суда над отцеубийцей!

Пока судья толкал речь, мимо нас, держа в руках оголенные мечи, прошествовали два стража.

За ними, едва переставляя босые ноги, закованные в деревянные колодки, шел смертник. Льняная рубаха серого цвета и такого же цвета широкие штаны, одетые на нем, были местами порваны и испачканы в кровавых разводах. Темно-русые волосы, свисая грязными сосульками, закрывали потемневшее лицо.

Следом за узником шли еще два стража, зорко следя за обстановкой вокруг.

Все бы ничего, обычный преступник, если бы не одно большое жирное «но».

За убийцей едва, касаясь мостовой, летел призрак. Бестелесное тело старика, сгорбившись, со скорбью в облике, цеплялось рукой за плечо сына. Откуда я это поняла? Каким-то внутренним чутьем. Все игривое настроение вмиг слетело. Проводив настороженным взглядом идущую процессию, посмотрела на капитана:

— А вы точно уверены, что этот мужчина убийца?

— Его нашли с окровавленным ножом на месте преступления.

— Но ведь это не доказательство. Были ли приглашены менталисты?

Тьерр приподнял одну бровь, видно, его поразили мои явные изменения в голосе и характере.

Отвернувшись от него, чуть не взвизгнула. Призрак старца с надеждой в глазах смотрел на меня своими бельмами глаз.

От испуга я шарахнувшись от него в сторону, пробурчав:

— Предупреждать надо. Так и заикой можно оставить. Давайте быстрее выкладывайте, что там произошло на самом деле? То, что вы не ушли на перерождение, говорит, что вас задержало какое-то незаконченное дело.

Призрак преобразился. Стал сбивчиво рассказывать, что на самом деле произошло. Поворачиваясь, он показывал рукой на женщину и мужчину, стоявших у новеньких выстроенных мостков.

А между тем смертника подвели к гильотине, а судья монотонно-заунывным голосом продолжил:

— Граждане Марвайского государства! Мною были описаны все злодеяния Идонта Коральских. Есть ли среди вас человек, несогласный с приговором судебной коллегии?

— Есть! — выкрикнула я и не успела сделать шаг, как сразу была схвачена за руку. Посмотрев в глаза капитану, с нотками холодности в голосе вымолвила:

— Отпустите. Он не убивал своего отца.

Тьерр смотрел на меня с не менее холодным взглядом, но все же с неохотой отпустил мою руку, а я поспешила к деревянной площадке. Взлетев по ступенькам, остановилась около служителя правосудия. Повернувшись к собравшейся толпе, посматривающей на меня с нескрываемым любопытством. С не меньшим интересом на меня смотрела стража. И сразу вспомнила, что обещала себе и матери не встревать в разные передряги. Что же, раз вызвалась защищать невиновного человека, то вперед на абордаж:

— Граждане Марвайского государства. Я могу с полной уверенностью сказать, что этот человек не убивал своего отца.

Услышав ухмылку судьи, зло посмотрев на него, продолжила:

— Гаетона Коральских убил другой его сын — Дант, по сговору с Фани, женой Идонта. Фани опоила сонным зельем мужа. А Дант подойдя к постели отца, нанес ему пять смертельных ранений. Но перед тем, как умереть, Гаетон успел посмотреть в глаза своего убийцы. Выпорхнувшая из мертвого тела душа не ушла на перерождение, она наблюдала. Как Дант, подхватив бесчувственное тело брата, дотащил его до кровати отца, а затем вложил в руку Идонта окровавленный нож. Душа Гаетона страдала вместе с сыном и дожидалась его смерти.

— Это очень интересная история, но где же ваше доказательство, юная леди?

Судья не скрывал своего ехидства в голосе.

— Доказательства… да ради бога. Мне все это поведал призрак Гаетона Коральских.

В затихшей до этого времени толпе раздался смешок, а затем и гогот. Не скрывал своего сарказма и служитель правосудия. Тьерр закатив глаза к небу, только покачивал головой.

Мило улыбнувшись, я продолжила:

— Не понимаю ваших смешков и ехидства. Я — Киара Барванская, дочь ведьмы Яримы Барванской. А у моей матушки три покровителя призрака и я прекрасно их вижу и общаюсь. Бабушка Кавис сказала, что я — видящая призраков. Если вы мне не верите, то пригласите менталиста, и он в считанные мгновения выведет на чистую воду вот этих убийц, — я ткнула пальцем в двух людей, с испугом смотрящих на меня.

Первой не выдержала Фани. Упав на колени, вцепившись в волосы, заголосила:

— Ой, люди добрые, помилуйте! Это все он! Дант. Он обещал, что когда нам наследство достанется, продадим его и уедим. А-а-а… — завыла убийца.

— Не слушайте ее, люди добрые! Это все она… змея, подговаривала меня убить отца. Ей все денег было мало.

Поняв, что признался в своих злодеяниях, мужчина понуро опустил голову.

— Вот как-то так, — промолвила я. Отвернувшись от убийц, проследила за призраком.

Подлетев к старшему сыну, бестелесная оболочка Гаетона коснулась губами бледно-серого лба своего первенца. Словно дожидаясь этого действа, душу старца мгновенно окутал золотистый свет и, впитав в свое сияние, понес в облака.

И нервы Идонта, видно, совсем сдали. Упав на не струганные доски помоста, мужчина зашелся в рыданиях.

Подойдя к нему, я присела на корточки. Успокаивая, с жалостью